– Но я хочу получить эту информацию здесь, у вас! – Руди повысил голос. – И если вы не намерены мне помочь, пригласите управляющего банком – я этого требую.
– Не понимаю, чем это вам поможет. – Версари держал сцепленные руки прямо перед собой. – Уверяю вас, у банка нет возможности предоставить вам доступ к информации, которой вы интересуетесь.
– Послушайте! – заорал Руди. – За последние несколько дней я приходил в банк уже не раз и всегда о чем-то спрашивал. Мне отвечали: «Приходите позже», «Пойдите туда-то…» Я устал от всего этого.
– Но я ничем не могу помочь, – повторил Версари, пожав плечами.
– Вы не верите, что у меня есть права на этот счет, ведь так?
– Не в этом дело, господин Тоблер. Я не уполномочен…
– Посмотрите. – Руди потянулся к своему портфелю. – Это письмо безусловно подтверждает мое право получать любую информацию, касающуюся данного вклада. – Он вытащил договор, заключенный его отцом с Аладаром Коганом, и начал читать вслух: – «В случае смерти Опекуна формальное владение счетом переходит к его прямым наследникам без ограничения срока…»
Руди передал письмо Версари и ждал, скрестив руки на груди. Краешком глаза Алекс видела, что он улыбается. В очередной раз Рудольф Тоблер получал то, что хотел.
Версари бросил взгляд на документ и потянулся за телефоном. Он набрал четыре цифры.
– Что это вы делаете? – поинтересовался Руди.
– Мне необходимо проконсультироваться с одним из наших юристов.
– Зачем вам консультироваться с юристом? – удивилась Алекс. – Вы же знаете, что счет принадлежит господину Тоблеру.
Версари поднял вверх руку.
– Не беспокойтесь, это займет минуту, не больше. Простая формальность.
Спустя несколько минут в комнату вошла высокая красивая женщина с ярко-рыжими волосами.
– Рейнбек. Приятно познакомиться. – Она пожала руку сначала Алекс, затем Руди. – А документы?
Версари почтительно передал ей письмо. Женщина пробежала глазами документ.
Алекс уловила в воздухе едва различимый аромат – лилии или пачули. На Рейнбек был отлично сшитый деловой костюм. Выглядела она впечатляюще.
– Кажется, это опекунский счет. – Рейнбек села за стол напротив Руди и Алекс. – Давно я уже с таким не сталкивалась.
– Да. Его открыл мой отец еще до Второй мировой. Но теперь он принадлежит мне, – ответил Руди. – И я лишь прошу господина Версари показать мне движение денег на счету за истекший период. Особенно трансферты за 1987 год. У меня есть все права требовать такую информацию, верно?
– Но вы лишь опекун.
– Именно. И, как видно из письма, теперь я управляю счетом. Я единственный наследник. И могу затребовать любой необходимый мне документ. Я прав?
– Уже нет.
– Что вы имеете в виду? Пока не найдется семья Коганов, именно я отвечаю за этот вклад.
– Может, так и было принято в 1938 году. – Рейнбек вернула письмо Руди. – Однако в настоящий момент законы изменились.
– Что вы такое говорите? – воскликнула Алекс. – У господина Тоблера есть все права знать, что происходит с его счетом.
– Сожалею. Я лишь следую правилам, которые изменились под давлением американского правительства. – Она задержала взгляд на Алекс.
– Этот счет открыт на имя Рудольфа Тоблера, и пока не объявится настоящий владелец…
– Вот в этом-то и загвоздка. – Рейнбек положила руки на стол. – Несколько лет назад американское правительство и иже с ним надавило на нас, чтобы мы запретили анонимные вклады, якобы для того чтобы прекратить отмывание наркодолларов. И мы пошли им навстречу. Могу признать, что неохотно. Теперь имена владельцев-пользователей всех швейцарских счетов обязательно должны быть оглашены.
– Ну и что же? – недоумевала Алекс. – Мы знаем владельца. Он указан в письме.
Рейнбек взяла какой-то документ со стеллажа, находящегося у компьютера.
– Видите это? – Она передала Алекс пакет, необходимый для открытия счета. – Пожалуйста, внимательно изучите форму в конце.
Алекс открыла последнюю страницу, увидела вверху большую черную букву «А», после которой шли слова: «Feststellung des wisrtschaftlich Berechtigten».[35]
– Эту форму, в которой указывается владелец-бенефициарий, теперь необходимо заполнять для каждого счета в любом банке, – объяснила адвокат. – Даже для вкладов, сделанных ранее. Никаких «дедовских статей».[36]
– Но ведь владелец-бенефициарий нам известен. – Алекс махнула Руди, чтобы тот дат ей письмо. – Его зовут Аладар Коган. Вот его адрес: улица Андраши, 6, Будапешт. – Она достала ручку и стала заполнять форму. – Теперь у господина Тоблера есть право получить доступ к счету?
36
Обиходное название тех положений конституций семи южных штатов Америки после Гражданской войны, которые освобождали лиц, обладавших правом голоса до 1867 года, и их потомков от образовательного и имущественного ценза, обязательных для других избирателей.