Когда Алекс очутилась внутри, Магда тщательно заперла за пей дверь.
– У меня всегда закрыто на три запора, видите – два дверных замка и еще накидываю цепочку. Знаете, три – мое счастливое число.
– Да, знаю. Я только что читала вашу устную историю.
– Правда? – Магда определенно разговаривала с венгерским акцентом, особенно когда произносила «р» – точно, как Шандор.
Она взяла Алекс за руку и повела к кушетке, стоявшей вдоль длинной стены.
– Чувствуйте себя как дома. И, пожалуйста, простите за беспорядок. – Она расчистила местечко для себя на кушетке и присела рядом с Алекс. – Сейчас меня уже не так часто посещают.
В квартире было жарко и душно, воняло котами.
– У меня для вас важные новости, госпожа Раймер – или пас следует называть госпожа Коган?
– Не имеет значения, как вы будете обращаться ко мне. Мой брак с Ричи длился недолго. Но несмотря на это, даже в телефонном справочнике я значусь под его фамилией. Она улыбнулась. – Зовите меня лучше Магдой.
– Хорошо, Магда. У меня хорошие новости. – Алекс полезла в свою сумочку. – Я только утром прилетела из Цюриха – надеялась вас найти.
– О да. Та любезная женщина из проекта «Устные истории» сказала, что у вас есть какое-то сообщение для меня. Она такая милая. Звонит мне время от времени, чтобы справиться, как я. Она уже завершила свой проект?
– Пока еще нет. – Алекс достала свою копию договора между отцом Магды и господином Тоблером. – Откровенно говоря, им не хватает денег.
– Вы что? Правда? Я думала, у них денег куры не клюют.
– К сожалению, это не так. – Алекс передала ей письмо. – Может, вы смогли бы помочь им деньгами?
Магда ласково улыбнулась.
– О денежном пожертвовании не стоит и говорить. – Она оглядела неприбранную комнату. – Видите? Это все, что у меня есть. Я могу позволить себе эту квартиру лишь потому, что арендная плата здесь регулируется. Челси стал модным райончиком.
Она взяла на руки одного из своих пушистых любимцев и стала поглаживать его; письмо упало ей на колени.
– Я все оставлю вам, когда умру, правда, мои дорогие? – Она ткнулась носом в кошачью шерсть.
– Подозреваю, вы можете передумать, – Алекс подняла письмо и снова вручила его Магде. – Прочтите – увидите сами.
– А что тут думать? Они мои самые близкие друзья. Когда я умру, мои нехитрые пожитки продадут, чтобы оплатить их содержание.
– У вас нет детей? Внуков?
– Нет. – Магда слегка качнула головой. – Мой муж был болен, когда мы поженились. Мы много лет дружили. А поженились незадолго до его смерти. Скорее, для того, чтобы все выглядело официально. Хотя он даже после свадьбы по-прежнему жил у себя. Как Вуди Аллен, n'est-ce pas?[53] – Магда похлопала Алекс по руке. – Понимаете, он был музыкантом. Джазменом.
– Я спросила о наследниках, потому что…
– Зачем мне волноваться о наследниках? То, что вы видите здесь, – это все, что у меня есть. – Магда указала на ворох старых газет и журналов, разбросанных по всей квартире. Книжные полки были битком набиты старыми книгами и пластинками. – Я превратилась в Lebensküstler – человека, который может обходиться практически без ничего. Это целое искусство, говорят мои друзья – искусство, которым я неплохо овладела. – Магда улыбнулась. – Моя семья когда-то была очень богатой. Но в войну мы все потеряли. Даже квартиру. Когда я вернулась в Будапешт… в 1945-м? А может, в 1946-м? – Очевидно, память Магды ухудшилась, с тех пор как она рассказывала свою историю.
Алекс взяла Магду за руку.
– Магда, у меня для вас хорошие новости.
– Вы уже говорили. Но сначала позвольте угостить вас чаем. – Магда встала, и кот спрыгнул на пол. – Уже так давно я не получала хороших новостей. Если на то пошло, то и плохих тоже – никаких. Я хочу насладиться этим.
Напевая, она пошла в кухню.
На столе рядом с кушеткой Алекс увидела старую фотографию. Она сняла пластинку с деки проигрывателя: Рей Чарльз: «Золотые годы». На пластинке была кошачья шерсть.
– О, вам нравится джаз! – Магда выглянула из дверей. – Это моя страсть. Когда я переехала в Челси, летом 1955-го… Думаю, тогда это было… а может, и в 1956-м. Память меня уже подводит. Вот тогда это был Нью-Йорк! Джаз в самом расцвете. Можно было бродить везде – в Гарлеме, по Гринич-Вилидж. Когда-то я посещала все клубы. Была лично знакома с Герби Хэнкоком.[54] Он познакомил меня с Ричи Раймером, моим будущим мужем. – Глаза Магды заблестели. – Он аккомпанировал на рояле Уэйну Шортеру, потом – Майлзу Дэвису.[55]
54
Хэнкок, Герберт Джефри (р. 1940) – популярный афроамериканский пианист и композитор, основатель джазового стиля фьюжн.
55
Шортер, Уэйн (род. 1933) – саксофонист; Дэвис. Майлз (1926–1991) – трубач. Звезда американского джаза второй половины XX в.