Магда подошла к Алекс и достала из кипы джазовых альбомов старую обложку: Майлз Дэвис. «Quiet Nights». Она с гордостью подняла ее вверх.
– Видите? Автограф. Самого Майлза. – К ней снова вернулась память. – У меня даже есть оригинальные записи Ширли Хорн.
Магда вернулась в кухню, напевая: «Если любишь меня, не меняйся ничуть». Спустя несколько минут она принесла в гостиную поднос, уставленный чашками, блюдцами и двумя тарелочками с печеньем.
– Знаете, Ширли играла на собственном пианино. И Оскар Питерсон.[56] Он называл меня своей маленькой певчей птичкой – так меня звали в Румынии.
– Я знаю. Прочитала в вашем рассказе. Он-то и привел меня к вам.
– Вы должны это послушать. – Магда поставила поднос на стопку бумаг и принялась искать пластинку.
– Магда! Мне нужно вам что-то рассказать. Это очень важно. И для вас, и для меня.
Магда с тревогой в глазах обернулась к Алекс.
– Что?
Алекс снова передала ей копию попечительского договора.
– Пожалуйста, прочтите – это все объяснит.
– Вы точно не хотите, чтобы ваш паспорт был у меня? – Алекс видела, как Магда дважды его роняла, с тех пор как они вышли из квартиры.
– Не беспокойтесь, я всегда ношу его с собой. И никогда не теряла. – Магда гордо держала паспорт, пока Алекс вела ее к центральному представительству цюрихского банка «Гельвеция» в Америке, на углу Медисон-авеню и 55-й улицы. – Но если вам так спокойнее, возьмите его. – Она передала Алекс свой паспорт. – Только не потеряйте! Вы не можете себе представить, как важен для меня американский паспорт. Хотя я и поклялась, что больше не вернусь в Европу, но все равно хочу быть уверена, что в любой момент могу уехать, если только пожелаю. Думаю, вы меня понимаете.
– Понимаю.
Магда заглянула Алекс в глаза.
– Вы нервничаете?
– Немного. Мы должны быть там очень осторожны. – Алекс провела Магду к лифту. – Просто делайте то, что я вам скажу, договорились? И все будет в порядке.
– Перестаньте, неужели так трудно унаследовать солидный счет в швейцарском банке?
В лифте Магда вытянула из дамской сумочки несколько потрепанных документов.
– Я принесла все, что они могут попросить. Свидетельства о рождении, свидетельства о смерти, завещание моего мужа. Видите ли, у меня есть кое-какой опыт в таких делах. – Она улыбнулась. – Вам известно, что мою жизнь спас дефис?
– Да, я знаю. – Дверцы разъехались, и Алекс направилась к красивой негритянке, сидевшей за конторкой. На столе не было никаких бумаг – только телефон и большая ваза, полная красных орхидей.
Алекс написала на бумажке номер счета и попросила пригласить менеджера по счетам физических лиц.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – пригласила негритянка. – Сейчас к вам выйдут.
Едва сев в кресло, Магда вновь стала перечитывать письмо. Читая, она кончиками пальцев поглаживала подпись отца.
– Странно, что они никогда мне ничего не говорили. – Она подняла глаза, в них стояли слезы. – Если бы я знала… насколько все было бы проще.
Она смахнула слезинку, упавшую на щеку.
– Возможно, родители считали, что вы слишком юная. Ведь вам было только десять, когда они открыли счет в Цюрихе.
– Откуда вы знаете? – Глаза Магды расширились от удивления.
– В «Устном предании» вы указали свой день рождения. Я просто подсчитала.
– Вы молодчина! – Магда вытерла глаза носовым платком. – Я не смогла бы подсчитать хоть убей. Тут я не пошла в отца. Он мог назвать высоту почти любой горы в Европе: Монблана, Эйгера, Юнгфрау, большинства карпатских вершин.
– Магда, когда мы войдем, окажете мне услугу?
– Конечно, все что хотите. – Магда перестала вытирать глаза и положила платочек в сумочку.
– Чтобы удостовериться, что по вашему счету не осталось незавершенных дел, мы должны позволить банку провести все начатые операции. Таким образом вы будете избавлены от старых обязательств, когда…
– С какой стати я должна позволять им хозяйничать на моем счете? После того как они обошлись со мной в Цюрихе, после войны… могли бы мне сказать… обязаны были мне сказать о счете. – Ее глаза гневно сверкали. – Я ведь приходила к ним после войны, в банк «Гельвеция» в Цюрихе.
– Знаю, об этом я тоже читала.
– Я назвала себя. Мне ответили, что все документы в порядке, но на счету, к которому мне открыли доступ, не было практически ничего. Если им было известно, что я наследница всего имущества, почему не рассказали мне и об этом вкладе? Как они посмели? – Она укоризненно покачала головой. – Я просмотрела все списки депозитных счетов – этот не упоминался, не упоминалось и мое имя. Никаких Коганов или Блауэров. Как такое возможно?
56
Питерсон. Оскар (р. 1925) – канадский джазовый пианист и композитор, очень популярный и в США.