Черты лица Джона были столь же знакомы: глаза, скулы, у правой брови — почти что незаметная оспина от перенесенной в детстве болезни. Шерлок знал точно, как в уголках рта и глаз появлялись морщинки, когда Джон улыбался или смеялся; знал, как он держался, когда чувствовал себя неуверенно (и сейчас он себя неуверенно не чувствовал), наклон его головы, который означал, что Джон хочет задать вопросы, но не осмеливается прервать мысли Шерлока. Он знал Джона лучше, чем кого-либо другого, возможно, даже лучше, чем Майкрофта. На Джона он обращал внимание.
Он упустил очень важный момент.
Джон взял теплое, влажное полотенце и вытер Шерлока; не только сперму, но и пот и слюну, которую не впитал кляп. Руки Джона успокаивали ноющие мышцы, и он поправил ремни на запястьях Шерлока, чтобы расслабить его плечи.
Может быть, он ничего и не упустил. В Джоне всегда было что-то, что заставляло Шерлока не списывать его со счетов, как разгаданную тайну, а продолжать изучать. Большинство людей было так просто понять. На них были огромные, очевидные кнопки, нажимая на которые, Шерлок знал, какого поведения ожидать. Сейчас он начал думать, что у Джона попросту не было таких кнопок, но, возможно, они просто лучше спрятаны.
Может, сейчас была идеальная возможность найти их.
Он кашлянул, и Джон тут же перевел на него взгляд.
– Воды? – попросил Шерлок.
– Да, конечно.
Джон вновь приподнял его голову и помог ему пить. Шерлок позволил ему поддерживать себя, и, когда Джон убрал стакан, подался в сторону и коснулся губами запястья Джона.
Джон застыл:
– Не смей.
Шерлок прижался к тонкой коже поцелуем, чувствуя под ней пульс; Джон был совершенно неподвижен, словно это его связали.
– Я не собираюсь прекращать, – сказал Джон. После первого прикосновения он отвел взгляд, сосредоточившись на дальней стене. Теперь он взглянул обратно и встретился глазами с Шерлоком.
– Кажется, я тебя об этом и не просил. Не совсем.
Джон порывисто рассмеялся:
– Надо было мне догадаться, что прекращать нельзя было ни на мгновение. Ты успел взять себя в руки, не так ли?
– В некоторой степени.
– Значит, придется мне заново тебя ломать.
– Зачем ты это делаешь, Джон?
– Ты же гений, ты и скажи.
– Как ты уже говорил, это не моя область. Дашь намек, быть может?
Джон убрал руку и нагнулся, чтобы поцеловать Шерлока в лоб.
– Сохранение энергии. Двух зайцев одним выстрелом и все такое, – он потянулся к подносу с инструментами, – я считаю, тебе нужно отвлечься.
Он положил две пары зажимов Шерлоку на грудь:
– Вот это будет немного больно. Но, полагаю, сейчас ты это предпочтешь.
– Да.
– Радует, что хоть иногда ты предсказуем.
Он раскрыл один из зажимов и вставил левый сосок Шерлока меж его концов. У Шерлока перехватило дыхание, когда Джон закрепил инструмент и позволил ему упасть на грудь, едва скручивая кожу.
– Ты так чувствителен здесь, – пробормотал Джон, проводя пальцем по зажатой плоти, – тот первый осмотр, твоя реакция… Ты мог бы избежать сегодняшнего дня, если бы потрудился скрыть её.
– Я не мог.
Джон закрепил второй зажим и отвернулся. Шерлок старался не двигаться, потому что каждый раз в таком случае зажимы под собственным весом двигались и оттягивали его соски. Боль была несильной, но, как Джон и обещал, она отвлекала. И это была не только боль. Появилось также особое тепло, чувствительность, которая усиливалась и растекалась по его груди.
– Я подумывал о том, чтобы проколоть их, – сказал Джон, поворачиваясь обратно.
Их взгляды встретились, когда первая, идиотская, эмоциональная реакция Шерлока всё ещё была на поверхности. Глаза Джона расширились.
– Тебе нравится эта идея.
Шерлок почувствовал, что краснеет, и отвел взгляд.
– Рад, что я не совершенно предсказуем.
– Ты ненормальный.
– По-видимому, ты тоже.
Джон медленно покачал головой:
– По-видимому.
Он шагнул ближе и повязал на его глаза новую полоску марли; Шерлок вернулся в темноту с чем-то вроде облегчения.
Облегчение длилось недолго. Прошла лишь пара минут, и Джон вновь касался его, закрывая расширитель и высвобождая его в тишине, нарушаемой лишь тихими вздохами и стонами, которые Шерлок не мог подавить. Джон действовал осторожно и терпеливо, добавляя лубрикант по мере необходимости, но к тому времени, как инструмент был вытащен из него, Шерлок представлял собой сплошное ёрзающее безобразие.
Джон провел пальцем вокруг растянутой дырочки, без труда проникая внутрь и поглаживая его там.
– Прелестнейший вид, – сказал Джон. – Может, мне сфотографировать?
– Не смей, – Шерлок попытался сказать это как можно более угрожающе, однако это было сложно, потому что он всё ещё не мог восстановить дыхание. Возможно, это была тактическая ошибка, но он так не считал.
– Указываешь мне? Не слишком разумно. У меня рядом мой телефон. Да у меня и твой телефон. Могу щелкнуть пару кадров и вывесить на твой сайт прямо сейчас. Я знаю, у тебя подключен такой сервис.
– Но ты не сделаешь этого.
Пауза.
– Не сделаю. Рад, что ты знаешь меня хотя бы настолько.
В его словах был упрек, подумал Шерлок. Это почти рассмешило его, но также заставило вспомнить ранее сказанные Джоном слова. Это было легче, чем я предполагал.
Никаких заключений пока что делать было нельзя. Не строй теорий, не имея данных. В любом случае, построение теорий было бы невероятно осложнено, пока в него легко входили три пальца Джона. Шерлок сглотнул, и Джон резко остановился.
Послышались шаги, звон металла с подноса с инструментами, и Джон подошел к Шерлоку, кладя что-то в его руку.
– Ну, гений, что это?
Предмет был металлическим, тонким и длинным. Плоским с одного конца, изогнутым с другого. У Шерлока не было обширных познаний в области медицинских инструментов, но этот было достаточно легко опознать, учитывая к тому же, что Джон теперь принялся осторожно обмывать его член теплой водой с мылом.
– Буж.
– Очень хорошо. Этот я использовать, конечно, не буду. Маловат, да и к тому же теперь весь твоими руками заляпан.
– Он… – Шерлок сглотнул и прочистил горло, – он не кажется маленьким.
– Сколько можно повторять, я не сделаю тебе больно. Ты же мне доверяешь?
– Да, Джон, – Шерлок понизил голос. Руки Джона приостановились; это длилось лишь мгновение, а затем он принялся смывать мыло и, помыв руки в маленькой ванной, вернулся к Шерлоку.
– Готов? – спросил Джон.
– Есть какая-то разница, готов я или нет?
– Никакой.
– Ты уверен?
Он услышал, как Джон сглотнул.
– Шерлок, прекрати. Это не сработает.
– Лишь при условии, что ты знаешь мою цель.
Джон не спросил, какова была его цель. Это было к лучшему, потому что Шерлоку было бы сложно быстро придумать что-нибудь правдоподобное. По правде говоря, он и сам не знал своей цели, помимо желания наконец раскрыть секреты характера Джона, заставить его отреагировать.
– Так, – громко вздохнув, сказал Джон, – ты должен сразу сказать мне, если будет больно; я имею в виду настоящую боль, потому что ощущения будут странноватыми.
– Ты собираешься запихнуть почти фут стали в мой член. Я и не полагал, что ощущения будут обычными.
– Я снял кляп чтобы ты мог сообщить, если будет больно, а не для того, чтобы ты препирался со мной.
– Тебе нравится, когда я разговариваю.
Это было правдой, хоть Шерлок никогда и не понимал причины. Джон позволял ему говорить часами на любую тему, и даже отводил ему разумную долю своего внимания.
– Ну а сейчас мне понравится, если ты заткнешься.
И Шерлок заткнулся, потому что Джон взял его член в руку и надавил чем-то — пластиковым, а не металлическим — на головку. Давление, ощущение чего-то почти жидкого, входящего в место, предназначенное для работы исключительно на выход. Шерлок невольно поморщился, единственным словом, приходившим в голову, было фу, и он не собирался произносить это вслух.