– Верно. Я и документы из университета уже забрал.
– Но, Леон, может, тогда поступишь в Московский университет?
– Нет, Туанетт, я буду заниматься самостоятельно! Я уже составил для себя огромную программу самосовершенствования.
– А силы воли хватит?
– Обязательно! – с уверенностью произнёс он.
Став владельцем Ясной Поляны, Лев пригласил старосту и управляющего, объявил им, что отныне госпожа Татьяна Александровна Ёргольская является для них такой же хозяйкой, как и он, и чтобы они выполняли все её требования неукоснительно. Для Ёргольской этот поступок Леона был таким неожиданным, что у неё просто не хватило слов отблагодарить его. А главное – она впервые за долгую жизнь вдруг поняла, что стала не нахлебницей и приживалкой, каковой её считали покойная графиня Пелагея Николаевна и Полина Юшкова. Она наконец обрела свой дом, где могла спокойно жить и чувствовать себя полноценным членом семьи.
Не доучившись в университете, Лев ставит перед собой грандиозные задачи по самосовершенствованию. В дневнике молодости он записывает: «Я, кажется, без ошибки за цель моей жизни могу принять сознательное стремление ко всестороннему развитию всего существующего. Я был бы несчастливейшим из людей, ежели бы я не нашёл цели для моей жизни – цели общей и полезной…
Теперь я спрашиваю: какая будет цель моей жизни в деревне в продолжение двух лет? 1) Изучить весь курс юридических наук, нужных для окончательного экзамена в университете. 2) Изучить практическую медицину и часть теоретической. 3) Изучить языки: французский, русский, немецкий, английский, итальянский и латинский. 4) Изучить сельское хозяйство как теоретически, так и практически. 5) Изучить историю, географию и статистику. 6) Изучить в математике гимназический курс. 7) Написать диссертацию. 8) Достигнуть средней степени совершенства в музыке и живописи. 9) Написать правила. 10) Получить некоторые познания в естественных науках. 11) Составить сочинения из всех предметов, которые буду изучать».
В числе правил, имеющих целью развитие самообладания, он пишет: «Чтобы никакая боль, как телесная, так и чувственная, не имела влияния на ум». Против изнеженности выставляет правило: «Не иметь прислуги». Он также ставит перед собой задачу, которая потребовала от него значительных усилий против половой страсти и тщеславия. Он внушает себе правила: «Отдаляйся от женщин» и «Убивай трудами свои похоти», «Будь хорош и старайся, чтобы никто не знал, что ты хорош».
Толстой увлекается сельскохозяйственной деятельностью, приобретает машины, много читает и занимается, встречается и беседует с крестьянами. Однажды Лев пришёл в столовую расстроенный и понурый. Всё в нём клокотало, даже волосы на макушке были взъерошены.
Татьяна Александровна сама себе удивлялась. Ей не верилось, что Леон сделал её истинной госпожой. Даже управляющий Воробьёв, прежде игнорировавший её, одним из первых поздравил Татьяну и теперь всегда с улыбкой прислушивался к её распоряжениям. До глубины души её тронуло то, что при составлении хозяйственных планов Леон теперь советовался с ней.
– Что с тобой, Леон? – поинтересовалась Туанетт. – Ты явно не в себе!
– Тётенька, душенька, поймите, как так можно? Я для них ничего не значу!
– Ты о чём, мой друг?
– О том! – чуть ли не вскричал он. – Я уже больше года общаюсь, наблюдаю и пытаюсь понять их крестьянские души, желаю войти в их жизнь и помочь им, а они меня игнорируют.
– Ну, это ты, Леон, преувеличиваешь!
– Как, тётенька, преувеличиваю? Вы же помните, я днями сход мужиков устроил и спрашивал, кому что нужно. Всё записал.
– Да-да, ты мне говорил.
– И что же вы думаете? Сегодня с утра пошёл в деревню. Захожу в одну избу – и скажу: у меня хлев чище и надёжней, а дом Юхванки того и гляди обвалится. Весь на подпорках, вот-вот рухнет! А он просит у меня несколько лесин, чтобы новую подпорку соорудить. «Тебе, – говорю, – мил человек, новый дом строить надо». А он мне в ответ: «Ничего, подопру и в этом ещё поживу!»
– А староста об этом знает? – спросила Туанетт.
– Да, разумеется, но больше меня поразил другой молодой негодяй. Извините, я его по-другому величать не могу.
– Что же он сотворил?
– Ему старуха мать отдала налаженное хозяйство. Как мне рассказал староста, дом у них был полная чаша. Сынок принял хозяйство, женился, нарядил жену, а сам вместе со своей молодухой взвалил на матушку всю тяжёлую работу. Ей бы на печи лежать и калачи с кашей есть, а она в семьдесят лет, шатаясь, работает за двоих. Совести у них ни грана нет. Староста мне говорит, что постращать его надо, а это значит: выпороть на конюшне. Беда ещё в том, что он все деньги прогуливает в кабаках и от работы отлынивает. А мать голодная сидит!