====== Пролог ======
«…Краем глаза я замечаю, что Пит протягивает мне руку. Я неуверенно поворачиваюсь к нему.
- Ещё разок? Для публики?
Его голос не злой, он бесцветный, а это ещё хуже. Я уже теряю своего мальчика с хлебом.
Я беру его руку, и мы идём к выходу, навстречу камерам. Я очень крепко держу Пита и боюсь того момента, когда мне придется его отпустить.
Конец первой книги».
- Дура! – выплевываю я и сердито захлопываю книгу.
Как? Как можно было все испортить? Только-только всё наладилось… и на тебе! Зла на этих авторов не хватает! То убьют под конец самых классных героев, то рассорят. Нет, я, конечно, знаю, что во второй книге они помирятся, а в конце третьей у них вообще всё будет отлично, но всё равно неприятно. Это как есть вкусный наваристый борщ и, зачерпнув последнюю ложку, раскусить горошек черного перца. Из-за этого у книги появляется неприятное послевкусие. И не остается никакого другого выхода кроме как… начать читать её заново.
Я перевернула книгу и открыла первую главу.
Так, а сколько у нас времени? Половина третьего? То есть, всего полчаса до утра и пять минут до рассвета? Наверное, спать пора…
Я вздохнула, грустно взглянула на такие знакомые строчки и уже собралась закрывать книгу, но остановилась. С одной стороны – да, уже поздно, но с другой стороны (уже рано) десять минут роли не сыграют, пару глав можно и прочитать.
И вообще, выспаться можно и на том свете!
«Я просыпаюсь и чувствую, что рядом на кровати пусто…»
Подавив зевок, читаю дальше.
«Оказавшись в лесу, я достаю из дупла старого дерева припрятанные лук и колчан со стрелами…»
Э… нет, я не зевну.
«В лесу меня ждёт единственный человек, с кем я могу быть сама собой. Гейл…»
Я зевнула.
«Привет, Кискисс…»
Ещё раз зевнула.
«Нам не остается ничего другого как шутить…»
Глаза начали понемногу стекленеть.
«А мы ведь смогли бы, как думаешь?..»
Вот я бы точно не смогла-а… И ещё один зевок. Спать хочется… Но первую главу я дочитаю.
А-эх… Может быть…
«Что?»
- А-ах… – я мельком глянула на своё отражение в зеркале, где отражался мой открытый рот, размаху которого позавидовал бы лев из заставки «Warner Brothers», и глаза, красноте которых позавидовали бы самые свирепые упыри. А-ах, что ж я за человек тако-ой, если мне могут завидовать только животные и мо-онстры?
Ставим на заметку – подумать над этим утром, а сейчас мне некогда, надо хотя бы первую главу дочитать. Организм ещё раз протестующе зевнул. Но когда мы его слушали?
«Уйти из дистрикта?»
Уйти? Как? У меня сейчас еле сил хватает, чтобы страницы перелистывать, а ты: уйти. Сума-ах-шедший.
«Жить в лесу?»
В лесу? Зачем в лесу? В лесу сыро, холодно, голодно, земля твердая, да к тому же всякие хищники вокруг шарят и насекомые, которые в разы опаснее, а здесь фумигатор, подушка, одеялко, тепло, хо-арашо…
Эй, не спать!
Да не сплю я, не сплю – читаю.
С закрытыми глазами?
А что? Очень даже не плохой способ чтения, зрение не портит.
«Утро ещё не закончилось, а у нас уже дюжина рыбин, целая сумка зелени и, что самое приятное, полведра земляники»
Земляника…
Я зевнула, и на глаза навернулись слезы.
У меня шампунь земляничный.
Слеза упала на подушку.
Ненавижу землянику.
На этой позитивной ноте я, наконец, отрубилась.
Очнулась от того, что было ужасно неуютно, да к тому же голова пульсировала так, будто в неё опять попали волейбольным мячом, это может значить только одно, что я не проспала и трех часов.
То, что меня насильно заставляют покинуть мир сновидений, подтвердилось, когда я почувствовала чьи-то безжалостные руки, трясущие меня за плечи.
Какой садист… Не правильная постановка вопроса. Какой мазохист вздумал меня будить? Я же ему сейчас эти руки вырву и даже не подумаю вставить обратно.
Я сначала хотела попытаться проигнорировать, сбросить с себя путы своеобразных объятий и уснуть, месть местью, но спать хочется неимоверно, однако когда вместо потряхивания, почувствовалась пощечина…
- Ты что – вообще офигела? – взревела я, вскакивая. Я, конечно, всегда знала, что Алина меня очень «любит», но не настолько же!
- Всё нормально?
- Да иди ты!..
Стоп. Я приоткрыла один глаз, чтобы тут же его закрыть и причиной было не обилие яркого света, а парень, стоящий передо мной.
Нет, не выспавшаяся Алина без косметики – это то ещё зрелище, не для слабонервных, и за годы совместного жительства она кем только передо мной не являлась – и бабой Ягой, и кикиморой, и просто ведьмой, но парнем…
Я опять приоткрыла глаз и опять же его закрыла.
Незнакомый красивый (я ещё на секунду открыла глаз) очень красивый парень в моей комнате – это бы я пережила. Но вот только я не в своей комнате.
Аккуратно протянула руку вправо и нашарила не мой любимый стеллаж с самой лучшей коллекцией книг в классе, а дерево, а под деревом земля, на земле трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора-а-а…
Не психуй!
Надо попробовать рассуждать логически.
Во-первых, может быть, я сплю.
Я ущипнула себя за руку и, ойкнув от боли, поняла, что эту версию лучше отбросить.
Во-вторых, я могу страдать лунатизмом.
Никогда за собой такого не замечала, ведь и в лагерь ездила, там тоже никто не жаловался. Но пока не наступило время пункта под названием «Я свихнулась», надо проверить все боле-менее адекватные версии.
Открыла глаза и, стараясь не обращать внимание на резь в них, огляделась. На Летний сад, да и на Таврический не похоже. Ни тебе ухоженных газонов, утоптанных дорожек и кованых оград. Не могла же я за ночь из центра города дойти до леса.
Значит, всё правильно – я сошла с ума.
Но такие выводы нельзя делать слишком поспешно. Надо спросить у парня. Хотя, я не удивлюсь, если он всего лишь галлюцинация.
- Все нормально?
- А где мы? – спросили мы одновременно.
- Не нормально, – сделал, не понятно на чем основанный, вывод парень. – Так переживаешь из-за жатвы, что уже падаешь в обморок?
Жатва? Он же не… Аааа… Я всё поняла.
По моему лицу расползлась улыбка.
- Это розыгрыш, да?
Вроде не первое апреля. Или это генеральная репетиция? В июле? Мало ли, что у них на уме. Если они меня решили так разыграть, то у них явно что-то не то с головой.
- Точно, не нормально, – кивнул незнакомец.
- Ой, да ладно! – я опустила глаза на какой-то незнакомый цветок, который как цыпленок из скорлупы, проклевывался из ковра травы, поближе к солнцу. И ведь не лень им было меня тащить в такую даль. – Я вас уж раск…
Я зацепила взглядом ручеёк и моя улыбка, как улыбка отражающейся девушки, начала медленно, но верно исчезать.
Нет, нет, нет, нет!
Упав на колени, прямо в ручей, не замечая холода воды и неуютного плена мокрых штанов, внимательно вгляделась в незнакомые черты. Прямые черные волосы (и это у меня – натуральной блондинки) собранные в косу, загорелая кожа (для меня так очень загорелая, я, единственная из всей семьи, целый год хожу бледная, даже если самый жаркий день лета проведу на улице под палящим солнцем и на тон не потемнею) немного островатые черты лица. Единственное, что осталось неизменным – это глаза, пронзающие меня все той же зеленовато-синей дымкой.
- С тобой все хорошо? – в который раз вопросил он, вытащив меня из воды.
- Да, – кивнула, но в голове все вертелось: нет, нет, нет, нет!
Этого не может быть, потому что этого просто не может быть.
- Точно?
- Конечно.
- Ладно. – Он встал. – Тогда я пойду дособираю землянику, а ты посиди.
Землянику.
Я проследила как парень идет в сторону кустов и, собравшись с духом, окликнула.
- Гейл.
- Да? – он обернулся.
Нет, нет, нет, нет, нет!
- Ничего. Всё хорошо. – он немного неуверенно посмотрел, но все же пошел за ягодами, оставив меня наедине с тысячей и двумя мыслями.
Я попала в Голодные игры.
Или все же сплю? Я со всей силы провела ногтем по руке и мало того, что язык прикусила, сдерживая болезненный стон, на который мог вернуться Гейл, так ещё и руку пришлось окунать в ручей, чтобы смыть кровь. Нет, чтобы это ни было, это точно не сон.