— Фу, как неучтиво! А предложить даме сесть? — м-да, научила меня жизнь скепцизму… — И вообще, где ваши манеры?! Я вот, представилась, как и подобает, а вы?! Я то думала, что гномы хоть в какой-то мере вежливые!— Притворно сокрушалась я. Нет, я не спорю, я прекрасно осведомлена о том, как их зовут, но ведь знать-то им этого не обязательно.
— О, простите! — Тут же воскликнул Санта Клаус по-Средиземски, — Балин, к Вашим услугам!
И понеслось:
— Бомбур, — жутко смешной толстячок, еле проговоривший свое имя из-за того, что на данный момент что-то жевал.
— Бофур, — червячки мои спились, мне просто кажется, или у него в предках русские затесались?
Ещё один гном что-то показал руками и промычал пару нечленораздельных звуков.
— Это Бифур, — представил сородича гном с ярко рыжей бородой. Кажется, это предок Гимли, — А я Глоин, — вы посмотрите, угадала!
— ОИН! — Прокричал на всю комнату гном со слуховой трубкой. В этот момент я едва подавила желание заткнуть уши и потрясти головой, но, как истинная лЭди, позволила себе лишь слегка поморщиться.
— Двалин, — нелюбезно буркнул татуированный здоровяк, на что я скривила ему кислую рожу.
— Кили…
— … И Фили! — Вот же… Братцы кролики, ну в самом то деле!
— Нори, — Это только мне одной кажется, что раньше он незаконными делами промышлял?
— Дори, — И как он себе такой причесон сделал? Хотя, что это я: до морской звезды Нори ему далеко. — А это Ори, — представил он самого младшего, стриженного «под горшок».
— Я… — Начал было «Великий и Ужасный», но был нагло перебит:
— «Я — Гендальф, а Гендальф — это Я!» — передразнила я его, и не дав возмутиться, продолжила, — А так же позвольте представить вам, о достопочтенная леди, предводителя нашей весёлой кампании — Торина Дуболома! — Всё это было сказано донельзя пафосным тоном с самым торжественным выражением фэйса по шпаргалке, милостиво предоставленной особо учтивыми таракашками (а Бильбо снова ржёт).
— Дубощита — процедил недокороль сквозь зубы.
— Ой! — показушно огорчилась я, — Простите! Я видно вас с кем-то перепутала! — И быстро перевела тему, — И я вообще-то есть хочу! Бильбо, твоё гостеприимство что, отпуск на Мальдивы взяло?
— Не знаю, где это твои Мальдивы, но у меня завалялись чудесные блинчики с мясом. Все, как ты любишь!
Услышав про блины, гномы возмущённо загалдели, а я милостиво прошла на кухню, по дороге осматривая разрушения: заляпанные ковры, опрокинутые стулья, валяющаяся на полу посуда, все в жире и грязи. Я снова брезгливо поморщилась: что за свиньи эти гномы, ну право! На кухне, где… Не знаю будет ли вам это интересно, но я не могу, как человек творческий пройти мимо этого прелестнейшего помещения. Во-первых, следует сказать, что это было помещение, не показанное в фильме. Очень просторная и светлая, ведь в ней в отличие от других комнат, где было по одному-два маленьких оконца, по размерам напоминающих дверное, кухня освещалась целыми четырьмя и, помимо этого, имела два выхода в коридоры, из-за чего казалась ещё просторней. Стены, как и во всей норе были облицованы двумя типами досок: по низу, высотой в одну треть всей стены шла дубовая обшивка, причём доски шли вертикально, и лишь порожек на стыке с, казалось, немного просвечивающей полосой тонкого клена, ложившегося почти сплошным слоем, шёл горизонтально. На потолке висели две кованные люстры. Вся мебель так же была сделана из клёна, и расставлена небольшими группками: между двух окон стояли две жаровенки и камин, по стенам примостились разномастные тумбочки и шкафчики, посреди кухни стоял стол и несколько стульев, а у камина — кресло-качалка, накрытая пледом, на которую я и рухнула, принимая из рук Бильбо поднос с блинчиками и кружку с горячим чаем. Все гномы столпились у дверей и круглыми глазами (Двалин был особенно комичен) наблюдали за тем, как я подношу ко рту блинчик, но передумываю, раздражённо смотрю на них и возмущаюсь так громко, что даже удивительно, как все не оглохли:
— И что все на меня уставились?! Я что, вам, восьмое чудо света?! А ну все быстро развернулись и квартиру отмывать! — И добавляю, угрожающе прищурившись, — Если что, сковородок тут много!
Гномов как ветром сдуло (видимо тяжелые руки гномок вспомнили), а я наконец смогла по достоинству оценить кулинарные способности Бильбо.
***
После того, как нора Бильбо засияла почище Аркенстона, а в моём животе оказалось около дюжины блинчиков, все гномы, жутко злые и уставшие и я, в такой же мере довольная, собрались на кухне. Торин, зыркая на меня изподлобья (явно страху нагнать пытается) спросил хмурым тоном: