Но положение дел в «Симботике» вынуждало хвататься за возможность, предложенную Ларри. Он готовил должность в «Амазоне» специально для меня. Я обновил резюме и начал долгие процедуры интервью – в «Амазоне» это подразумевало множество этапов и формальностей. Нужно было заполнить анкеты, развернуто, почти как в полноценном сочинении, ответить на несколько вопросов и пройти телефонное интервью. Пока все складывалось нормально. Главное собеседование в офисе «Амазона» назначили на конец октября. Я чувствовал: моя многолетняя работа в «Симботике» подходит к концу. Состояние моего проекта и команды было достаточно хорошим, чтобы их можно было оставить. Прощальное письмо было почти написано. Я уже раздумывал, как и когда буду переезжать в Сиэтл.
В начале октября я сидел в кабинете Роба Салливана. Это был один из его последних дней в компании. Роб стоял у истоков «Симботика» (точнее, компании «КейсПик Системс») почти десять лет назад и несколько лет исполнял обязанности CEO, пока компания была совсем небольшой. Потом он ушел, но через пару лет его опять пригласили – на должность вице-президента по хардверу. Около года он был моим непосредственным начальником, пока я не ушел в отдел софтвера руководить командой палетизации.
Когда Гахаган стал приводить в «Симботик» своих кукушат, это затронуло и Роба. На его место новый CEO притащил своего кандидата из «Эвида». Тот не имел никакого опыта в хардвере, но для Гахагана это было намного менее важным фактором, чем личная лояльность. Робу, в отличие от других управленцев, замещаемых кукушатами, была предложена некая синекура – что-то вроде «главного по развитию» (Chief Development Officer) с сохранением зарплаты. Роба это в целом устраивало, хотя нового вице-президента по хардверу он терпеть не мог.
Но вечно так продолжаться не могло: конфликт вызревал. Незадолго до нашего разговора с Робом Рик, главный босс, пригласил Роба в выходной день к себе домой в Нью-Гемпшир для откровенного разговора. Роб высказал Рику вполне определенно, что думает о нынешнем CEO и его шайке. Гахаган каким-то образом пронюхал об этом и, видимо, запаниковал – как оказалось впоследствии, не зря. На следующий день он вызвал Роба к себе в кабинет, наорал на него и заставил написать заявление об уходе.
Я зашел к Робу только попрощаться, но в итоге мы проговорили почти час, вспоминали прошлое, перетирали косточки Гахагану и кукушатам. Роб рассказывал о комических ситуациях, в которых некомпетентность нового ВП по хардверу проявлялась во всей красе. После нескольких эпизодов с его явной забывчивостью (и неоднократным засыпанием на важных совещаниях) Роб всерьез подозревал, что у того может быть даже ранний Альцгеймер. Робу оставалась в компании пара дней. Я рассчитывал, что меня тоже не будет здесь через несколько месяцев. Роб напоследок протянул свою визитку и сказал, что без колебаний даст мне лучшую рекомендацию на любую другую работу. Вероятно, он подозревал, что я могу уйти к Ларри. Слухи среди ветеранов «Симботика» распространялись достаточно эффективно.
В конце октября я слетал в «Амазон» на собеседование, затянувшееся почти на целый день. Кампус этой крупнейшей компании штата (когда-то таковой был «Боинг», затем – «Майкрософт») находился в центре Сиэтла и занимал несколько кварталов, разрастаясь с каждым годом. Большинство зданий были новыми и довольно безликими. Сам «Амазон» произвел на меня противоречивое впечатление – «муравейник». Комфортабельные офисы в одной из застекленных высоток, кафетерий с широким выбором блюд, вроде бы все хорошо. Тем не менее, как я заметил во время собеседования, в офисах царил не меньший хаос, чем в «Симботике». «Амазон» строил все больше собственных складов, где уже работали сотни тысяч людей. В них было меньше автоматики, чем в системах «Симботика». Но «Амазон» научился эксплуатировать людей и машины намного успешнее, чем наша компания, разработавшая крутые технологии, но пока раз за разом проваливающая эффективное совокупное их использование. «Надстройка» же над складами «Амазона» – штаб-квартира и различные офисные и исследовательские подразделения – выглядела далеко не такой эффективной, а скорее кишащей сотней проектов и направлений, мало согласованных друг с другом.