Дальнейшее в XXI веке вообразить трудно. Но источник заслуживает доверия. Мужики в деревне срубили все осины. Заточили колы. Бросились к моргу. Выбили стекла и под окнами стали поджидать нечисть. До рассвета зайти внутрь боялись. К счастью, к утру трупы оттаяли и мирно лежали на полу. Проткнутых осиной, говорят, среди них не было.
Пьеса вторая
Кабинет начмеда на втором этаже. В коридоре очередь. Идет запись на плановую госпитализацию. Входит посетитель. Через пару минут из кабинета слышен крик, звон разбитого окна, скрип сдвигаемой мебели. По коридору бегут два санитара с каталкой. Заскочив в кабинет, выкатывают оттуда окровавленное тело со сломанными конечностями и увозят к лифту. Из кабинета выходит начмед в испачканном кровью халате и приглашает следующего. Ни одного следующего в коридоре уже не было. Очередь засеменила к выходу. Объяснять, что из окна кабинета самый легкий доступ на козырек над приемным отделением, было некому. А также то, что на этот козырек во время приема приземлился некий организм, в припадке белой горячки выпрыгнувший с окна пятого этажа.
Пьеса третья
В нашем провинциальном анатомическом театре шла пьеса. Драма на охоте.
Два друга пошли охотиться на бобров. Залегли на противоположных берегах реки в засаде. Ждут. Из кустов показалась голова бобра. Выстрел. Голова исчезает. Охотник звонит на мобильник другу:
— Вася, я бобра добыл!
Добытый бобр Вася не отвечает. Пуля четко вошла ему в переносицу — ни капли крови.
Охотник хвастается перед товарищами:
— Я лося добыл! Он сразу и не заметил, что кто-то добыл его самого. Пуля 12-го калибра попала прямо в живот. Выходного отверстия нет. Уже странно.
На рентгенограмме пулю нашли в ягодице. На операции у хирурга случился легкий шок. Как такое могло произойти, что пуля, пройдя через живот, описала дугу, вышла через малый таз, пройдя между мочевым пузырем и прямой кишкой, застряла в жопе и при этом умудрилась не задеть ни один из органов? Хирург стоял в оцепенении. Время шло. Надо было что-то делать. Не зная, как быть, я стал вчитываться в историю болезни.
— Смотри, — говорю, — а больной-то непростой. Работает в правительстве Петербурга.
— Да мне по-х… где он работает! — кричит хирург. — Я за 30 лет работы такого не видел.
— Так слушай, он же, видимо, опытный аппаратчик. А это у них высший класс, так вильнуть жопой, что даже пуля через нее проскочит, не задев ни одного полезного органа.
Тут действительно другого объяснения не было. Однако случай закончился трагично. Поскольку охотничек оказался важной дичью, его перевели в одну из городских клиник для особых персон. Пригласили светил военно-полевой хирургии. Кто ж лучше военных хирургов разбирается в огнестрельных ранениях? Вот они и разобрались.
Пьеса четвертая
Новогодняя пьеса для анатомического театра в 4-х действиях, с прологом и эпилогом. Действие происходит в одном из полузаброшенных военных городков нашей области. В соседней воинской части еще теплится жизнь, там и служит, вернее — служил наш герой.
На днях собираюсь выписать больного, который поступил 1 января. Тяжелая травма черепа, 2 недели комы. Как только зарастет на шее свищ после трахеостомы — пинок под зад и дружеские рекомендации. Он уже немного может ходить, разговаривает (больше матом), иногда просится в туалет (обычно уже после). Так что есть шансы на достойную социальную адаптацию.
События, предшествующие получению травмы, заслуживают описания.
Вечером 31-го декабря у пациента скончался отец. Пожилой человек долго и тяжело болел. Рак. Смерть ожидаемая, может быть даже долгожданная, но как всегда — несвоевременная.
«Скорая», которая констатировала смерть, выписала направление в морг. Врач любезно сам вызвал местную труповозку и умчался готовиться к встрече Нового года.
Труповозку, естественно, пришлось ждать. Ожидание скрашивалось водкой. Когда мой будущий клиент набрался до состояния, за которым следует безумие, жена, взяв ребенка, ушла встречать Новый год к подруге. Оставшись наедине с трупом, который лежал в большой комнате, или как называют ее у нас на селе — «в зале», клиент подумал о закуске. Поставив на газ кастрюлю с пищей, отвлекся. О еде вспомнил, когда жидкость выкипела, а из кастрюли пошел дым. Будущий пациент предпринял решительные меры по самостоятельному тушению пожара: открыл водопроводный кран на кухне с такой силой, что смеситель был оторван от стены. Две струи воды отбросили сироту к окну. Там он своим телом выбил стекла, при этом весьма основательно порезал руки и затылок. На улице подмораживало. В кухне температура при разбитых стеклах быстро опустилась ниже нуля. Вода на полу стала замерзать. Поскользнувшись на свежем ледке, ослабший от водки и от потери крови товарищ упал, конкретно приложившись головой об стену. Остатки сознания меркнут. Потоком воды залит очаг пожара и устроено короткое замыкание. Гаснет свет. Занавес.