Восемь овсяного, три зефирки, 4 ломтика шоколада, семь вафель, четыре огурца...
Если бы кто-то ещё пару дней назад сказал, что я буду заниматься такой чепухой - я бы не поверил. Но что-то трещало внутри. Как Вадим и говорил, ты начинаешь бояться, как только понимаешь, что это уж точно сделал не ты.
Этой ночью я проспал ещё меньше. В сумме за два дня набегало часов пять и это пугало. Но ещё больше пугало то, что конфет стало не восемь, а семь. Я даже не думал, что мог ошибиться, когда считал, или когда писал. Не мог. Я понимал, что все, что случилось с Вадимом, теперь происходит со мной. Да и этой ночью я слышал тот самый вой. Теперь я отличал его от остальных, он и, правда, был какой-то глухой и тягучий. Казалось, это не собака завывает, а кто-то трубит в рог, где-то далеко-далеко и как бы предупреждает, что скоро придёт.
Гул этот становился всё громче. Я слышал его сквозь закрытее окна, сквозь подушку, сквозь ладони, что сжимали уши. Я слышал его: дома и на работе, на улице и в бассейне. Ночью, днём, утром и вечером. Постоянно. Это сводило с ума ещё больше чем покусанные вафли.
Я превращался в Вадима: такой же бледный, такой же отстраненный, такой же пугливый. Я вздрагивал от каждого шума, подпрыгивал на стуле каждый раз как звонил телефон и чуть не срывался с места, каждый раз, когда кто-то меня окрикивал.
Теперь я уже не мог спать. А если засыпал, то просыпался рывком, тут же одёргивал простынь и смотрел на пальцы. Все целы. Все на месте. И ногти тоже. Тогда я снова падал на подушку и плакал. А гул тем временем звучал уже где-то совсем рядом. Казалось, этот кто-то подошёл прямо к окну и трубит, трубит...
А потом звук вдруг исчез. Я сидел за столом в офисе, листал какие-то бумаги и "бум" - тишина. Вот только с этой тишиной не прошло покоя. С ней пришёл только больший страх. Теперь мне казалось, что он уже здесь, уже ходит за мной по пятам. И только ждём момента.
<p>
5</p>
Когда я шёл домой дождь уже накрапывал. Небо покрылось тучами и почернело. А ночью эта чернота выплеснулась на землю. Всё вокруг заверещало: гремел шифер, ветки хрустели, машины повизгивали и мигали. Небо озаряли молнии, а над головой рычал гром.
Я не мог уснуть. Да и не хотел, боялся. Я покусывал губу, чуть не до крови, тяжело дышал и вздрагивал при каждом рыке грома и каждой вспышке молнии.
А потом всё вдруг затихло, как днём в офисе. Я поднялся с кровати, подошёл к окну и вгляделся в темноту. Капли дождя всё так же разбивались о крыши машин, а те всё так же верещали и сверкали, как фейерверки в небе. Окно было открыто, я высунул руку и её тут же забрызгал дождь. Я отошёл назад и упал на диван. Колени дрожали, болтались, как две чашечки, что вот-вот выскользнут из рук неумелого официанта.
А потом среди этой тишины я услышал скрип с кухни. Потом ещё и ещё. Кто-то ходил там. Открывал ящики, шуршал пакетами. Вот хлопнул холодильник, зажурчала вода.
Я вцепился пальцами в дрожащие колени, поднялся с дивана и, перебирая ногами, как восьмидесятилетний старик, поплёлся на кухню. Я не хотел идти, но понимал, что если я не приду к нему, то он придёт ко мне.
Когда я вошёл, то увидел высокого худого человека в чёрном балахоне. Лицо его скрывал капюшон, а из-под одежды торчали только две тощие кисти, с длинными синеватыми пальцами. Он стоял неподвижно. А пол продолжал скрипеть. В какой-то момент я почувствовал, как что-то коснулось моей руки. Что-то влажное, слизкое и холодное проскользнуло по пальцам. Я тут же одёрнул руку. А невидимое существо, фыркнуло и отошло к хозяину.
Фигура в капюшоне двинулась вперёд и нависла надо мной. Под капюшоном был только мрак. Где-то внутри рождалось ледяное дыхание, но головы не было. Он поднял руку и положил мне на лоб. Тогда, то официант и выронил эти вертлявые тарелки, они звякнули и я упал на колени.
- Я виноват. - Прохрипел я и посмотрел в чёрную бездну под плащом.
Его ледяные пальцы сжались ещё сильнее. Я хотел ещё что-то сказать, но изо рта вместо слов вырвался только ледяной пар.
Вдруг он убрал свою руку. Выпрямился передо мной. И я услышал голос. Всё так же, из глубины: тугой, глухой и далёкий. Казалось этот звук, проходит сотни миль, прежде чем появиться в моей комнате.
- Хороший мальчик. - Сказал он.
Потом хлопнул меня по плечу, отошёл на два шага и растворился. Чей-то тёплый язык лизнул мне руку, после чего и существо тоже исчезло. А я свалился на пол, закрыл голову руками и заплакал.
За окном зажурчал дождь...