– Да что расскажешь-то?! – взорвался Гарик. – Неужели опять во что-то вляпался?
– Вляпался, – подтвердил Серфер, – и очень серьезно. Даже не представляю, как выпутаюсь. И время уже поджимает. Мне пора. Но я обязательно вернусь, как только смогу.
– Паштет, кончай придуриваться! – перебил Гарик. – Ты можешь нормально сказать, что в этот раз натворил?
– Не могу. Прикрой нас на секунду.
Серфер потянул друга за рукав, и тот послушно подвинулся. Серфер наклонился и осторожно коснулся губами Танькиной щеки. Девчонка вспыхнула, и ее глаза наполнились влагой.
– Паша, да что с тобой случилось? Мы можем тебе чем-то помочь?
Серфер отрицательно помотал головой.
– Я скоро вернусь! – повторил он и, развернувшись, быстро пошел к выходу.
Танька тихонько всхлипнула, и Серфер едва поборол желание оглянуться. Как бы все ни обернулось, впутывать друзей в свои проблемы он не собирался. Надо было возвращаться домой. Дома мама, она обязательно что-нибудь подскажет. Когда-то он был уверен, что мама может все. Те времена давно минули; но как ни крути, идти ему больше некуда.
КУДЗУ, город
после всего
Вариантов не было; похоже, настал тот самый крайний случай. Надо было идти к Маше. Разговор предстоял тяжелый – Маша терпеть не могла эскапизм. Но для КуДзу сейчас это был единственный выход.
Он рассеянно оделся, вышел из парадной и направился к Машиному дому. Небо над городом заволокло тучами, воздух был насыщен мельчайшей водяной смесью. Улицы опустели, редкие прохожие торопливо проходили мимо, глядя себе под ноги. КуДзу поднял воротник и сунул руки в карманы. Я все делаю правильно, – убеждал он себя. – Маша работает в Комитете, и если кто-то в городе и может решить нашу проблему, то только она. В конце концов, это же наш Пашка, наш непутевый блудный сын. Кому, как не нам, его выручать. И объяснять Маше почти ничего не придется, она и так уже все должна знать. Хотя знает она, скорее всего, лишь внешний порядок событий; но для начала и этого достаточно. В последние дни Пашка столько успел наворотить, что разгребать и разгребать. А хуже всего, что парень совсем запутался и часто даже не уверен, в какой он реальности.
Не поверил он и в отсутствие сознания у тульп. Но это как раз можно было предвидеть – трудно убедить кого-то в том, в чем сам не совсем уверен. Когда проект «тульпа» дал первые результаты, все были настолько ошеломлены, что не смогли в полной мере осмыслить созданное. Тогда в качестве рабочей гипотезы мы решили считать кажимость самоосознания тульпы результатом своей эмпатической проекции. Основанной на ложной предпосылке о сходстве наших базовых платформ. Но так ли неверна была эта предпосылка?
Действительно ли истинным базисом наших самоосознающих личностей являются электро-химические процессы в клетках мозга? Не будет ли правильнее считать таким базисом взаимодействия обозначений, понятий, сравнений, логических связок и операций? Но если это так, то по своей основе мы ничем не отличаемся от тульп; они созданы полностью по нашему образу и подобию. Материальная платформа у них иная; но, возможно, это уже не базовый уровень, а вспомогательный. Если же спуститься еще на уровень ниже, там у нас вновь будет единая основа – все мы состоим из одинаковых атомов.
Погруженный в свои мысли, КуДзу не следил за дорогой, но ноги сами привели его к знакомой двери. Помедлив немного, он нажал кнопку вызова и негромко позвал:
– Маша!
Через минуту Маша появилась на пороге. Ее лицо было усталым и осунувшимся, стали заметны морщинки у глаз и жесткие носогубные. Прическа тоже изменилась, стала короткой и подчеркнуто деловой. Близоруко щурясь, Маша удивленно смотрела на него.
– КуДзу, это ты? Что-то случилось?
КуДзу схватил ее за руку.
– Маша, у нас проблемы! Надо спасать Пашку!
– Какого Пашку? КуДзу, да что с тобой?!
Маша не понимала. Из-за ее спины показался высокий худощавый подросток с коротко стриженными темными волосами – Борис, сын ПалСаныча.
– Извини! – буркнул КуДзу и, резко развернувшись, побежал вниз по лестнице.
Все было хуже некуда. Он опять вывалился в неисправленную реальность – в мутную и мрачную реальность, в которой не видел Машу двенадцать лет и в которой у них, разумеется, не было никакого сына. Причем на этот раз вывалился так глубоко, что даже успел дойти до Машиной квартиры.
Ничего-ничего, – успокаивал он себя, – вот сейчас приду домой, отдышусь, погружусь в музыку сфер. Перезагружу тульпы.
А потом вернусь сюда и снова позову Машу. Она выйдет – такая светлая и солнечная, я расскажу ей про Пашку, и она сразу придумает, как все исправить. Она ведь чертовски умная, и ей всегда все удается. А скоро и наш Пашка станет совсем взрослым. Втроем мы изменим этот мир.