Первый заместитель
начальника ГУВД
Начальник КМ ГУВД
Санкт-Петербурга и ЛО
Генерал-майор милиции
А.А.ВОКСОВ. ----------------------------------------------------------------
* * *
...Тем временем Токарев выдернул ремень из брюк неподвижно лежавшего Тельняшки, стащил с него ботинки и отбросил в сторону. Потом расстегнул на налетчике брюки, приспустил их, содрал пиджак на локте, предварительно ощупав карманы. В карманах не было ничего, кроме финки и мятого комка денег. Финку Артем положил к себе в форменный синий пиджак, над деньгами немного поразмышлял. Отец не раз ему детально объяснял, в чем разница между краденым и "взятым в бою". Богуславский, присутствовавший однажды при таком разговоре, добавил назидательно, как будто закон сформулировал: "Имперский сыск - запомни, вьюнош, - взяток не берет! Но! Но военная добыча - это святое! Даже у штрафников энкэвэдэшные заградотрядовцы не сразу отбирали то, что они в захваченных окопах надыбали!"
Решив, что в данном случае имеет место быть несомненная "военная добыча", Артем забрал деньги себе. Захлестнув кисти рук налетчика ремнем, Токарев набросил другой конец Тельняшке на шею и сильно потянул, упираясь коленом в спину лежащему. Тельняшка закряхтел, приходя в себя, завозился, пытаясь приподняться.
- Не шебаршись! - Артем потянул за ремни еще сильнее.
- А то?.. - прохрипел пленный.
- Прическу попорчу.
- Ну, тузик...
Налетчик отчаянно рванулся, но ремень так врезался в шею, что Тельняшка тут же обмяк... Подышали. Потом блатарь снова подал голос:
- Ты, сучонок, до масти не дорос - в семейные дела суваться... Что за маскарад?.. Договоримся не в армии, у нас - не присягают.
Токарев промолчал - он не знал прозвище убитого, поэтому и не понял последних слов. Тельняшка заскрипел зубами:
- Слышь, с кем ты? Промычи. Время позднее, нам тут обнюхиваться... А?!
- Абвер, - усмехнулся Артем. Адреналиновый азарт у него еще не прошел, радости победы он пока не чувствовал.
- У-у-у.. Какие слова знаем!... Не всегда спасает!
- Имеем связи наверху? - поинтересовался Токарев - эту фразу и именно с такой интонацией он слышал от одного опера, работавшего вместе с отцом.
- Откуда нам, убогим... Но жизнь - штука бугристая... Ну, отпусти!
Двор наполнило пыхтение въезжавшего в подворотню старенького милицейского газика.
- Все, - вздохнул с облегчением Артем. - Выходи строиться!..
Из газика выскочили два сержанта и младший лейтенант, который сноровисто надел наручники на Тельняшку и лишь потом обернулся к отряхивавшемуся (чуть картинно) Артему:
- Младший Токарев, хоть объяснишь, чего тут?
- Сейчас, - Артем деревянно кивнул, пытаясь унять нараставшую "отходняковую" дрожь, - сейчас... Там, напротив школы - на скамейке, - должен лежать мужик. Они его зарезали.
Младший лейтенант присвистнул и обернулся к сержантам:
- Проверьте.
Один из сержантов побежал к скамейке, второй остановился у входа в подворотню - так, чтобы видеть первого и одновременно держать под контролем двор. Первый добежал до скамейки, перевернул Присягу и закричал:
- Может, и живой еще! "Скорую" вызывай!
Артем помог младшему лейтенанту затолкать Тельняшку в газик.
- Босой-то он чего? - удивился офицер.
- Виноват!
Токарев сбегал за ботинками налетчика и закинул их в газик. Задним ходом машина выехала на улицу, развернулась и доехала до скамейки, где сержант вынимал из кармана Присяги пистолет "ТТ".
Младший лейтенант присвистнул еще более протяжно и внимательно посмотрел на Токарева:
- М-да... Тут правды не сыщешь... Артем устало пожал плечами. На улице сержант отгонял набежавших откуда ни возьмись прохожих:
- Проходим, проходим! "В мире животных" будете по телевизору смотреть!
* * *
...По приезде в 16-е отделение Тельняшку сразу провели к дежурному оперу ОУРа, а Артем зашел к отцу. Василия Павловича недавно назначили на должность заместителя начальника отделения по розыску, и теперь у него был отдельный кабинет.
Токарев-старший выслушал сына, ни разу не перебив, а когда рассказ закончился (сын старался быть по-военному кратким), долго молчал, со странным выражением на лице глядя на Артема - так, что тот даже забеспокоился:
- Пап, я разве не...
- Нормально, Тем, - не дал ему договорить Василий Павлович. - Все нормально, сын... Я... Ты молодец... Я просто смотрел сейчас на тебя и думал, как быстро летит время... Вроде совсем ведь недавно... Когда тебе было года полтора, ты научился говорить слово "дым" и ужасно радовался этому... Показывал на мои папиросы и кричал: "Дым, дым, дым", - и смеялся... А твоя мама говорила мне: "Вася, видишь, даже ребенок ругается, что ты дома куришь"...
Повисла пауза. Токарев-младший не знал, что сказать, потому что таким он отца почти никогда не видел - Василий Павлович сентиментальностью не отличался, сюсюканья не переносил и разными "сясями-масясями" сына не баловал. Артем, надо сказать, отсутствием нежности (в общепринятом смысле этого слова) никак не тяготился, хотя почему-то вдруг перехватило дыхание после нехарактерных для отца слов, произнесенных с совсем нехарактерной интонацией. Токаревы молчали, испытывая какую-то странную неловкость, потому что один не умел правильно говорить родительские нежности, а второй - отвечать на них. Не готовыми они оказались к застигшему их моменту. Положение спас резкий звонок телефона. Василий Павлович с облегчением схватил трубку, привычно буркнув:
- Слушаю, Токарев.
Звонила бывшая супруга - она была настолько рассержена, что даже не поздоровалась:
- Василий!!! Мне только что звонила...
- Во-первых, здравствуй, Алка, - перебил ее бывший муж, всегда рад тебя слышать. А сегодня - особенно. Сын-то у нас...
- Как раз об Артеме и речь! Василий! Мне только что звонила Алиса Гивановна, его завуч! Артем выпрыгнул из окна во время консультации! Я... Я... Ты же обещал мне... Немедленно, слышишь, немедленно...
- Подожди, Алла, - косясь на сына, стал повышать голос и Токарев. - Ты же не в курсе... Артем все сделал правильно, и я...
- Правильно?!! - трубка заверещала так, что даже Артем расслышал. - Ну, тогда ты сам и...