- Игорек, у-го-мо-нись, - по слогам выговаривал Витя Андреев, но Кое-Как угомониться не желал:
- Не надо! Я, может, желаю гимн Родины... Граж... - Тычок под ребра заставил его поперхнуться.
Оперативник Жаринов без злости, с одним лишь только мудрым провидением негромко предупредил:
- В камере с махрой - остро, не скули потом. Кое-Как не внял и снова заблажил:
- Гражданочка, нет, вы заметьте: как придем, вы - писать, чего не видели, а деньги ваши выкрошат из меня. Вы, я вижу, университет... Ах ты ж!.. - Кое-как согнуло от боли в вывернутом указательном пальце. Жаринов укоризненно покачал головой.
Потерпевшая между тем смущенно думала о том, что кошелек действительно украл вот этот вот мазурик, хотя она и впрямь ничего не видела. Запомнила лишь давку и потом - рубашку сотрудника, выскочившую из брюк, когда тот ползал между сиденьями и искал кошелек. Потерпевшей было неловко, все эти люди вокруг и опера, и карманник были явно беднее и неустроеннее ее. Она бы с удовольствием отодвинулась ото всей этой ситуации в сторону, но как оскорбить защитников? Из-за нее ведь старались...
Артур и Гоша, скроив лица начинающих пионервожатых, вплотную приблизились к живописной группе.
- Ага, доблатовался! - обрадовано воскликнул Артур и, поняв, что употребил не очень комсомольское выражение, тут же повернулся к Гоше: - Михаил, я же тебе говорил - ворюга - а ты: просто тряхнуло, кошелек сам вывалился...
Гоша неопределенно кивнул.
- Ну вот, Игорек, - мгновенно среагировал Андреев, торжествуя от удачи. - Случайно и свидетели наклевываются!
Вор, узнав ребят, весь подобрался, готовясь к свалке.
- Ребята, вы понятыми поприсутствуете? Тут рядом, - спросил Жаринов.
- Обязательно, - кивнул Артур и вцепился в локоть Кое-Как. И довести поможем. А то - как людей грабить, так артист, а как "здравствуй, милая моя", - так и растерялся.
Карманник скосил глаза, ожидая сигнала, но Артур несколько раз успокаивающе незаметно сумбурной азбукой Морзе прожал ему локоть.
Ничего не понимая, Кое-Как молча поплелся дальше. Гоша, чувствовавший себя полным дебилом, жизнерадостно улыбался всем подряд.
До дежурной части добрались без приключений. Переступая знакомый порог, Кое-Как поднял голову и процедил в пространство:
- Терпила хуже мента...
Потерпевшая, на которую вроде бы уже перестали обращать внимание, вздрогнула и нервно сжалась. Услышанную фразу она поняла не до конца, но ей стало неприятно и тревожно - пахнуло вдруг чуждой и недоброй верой, совсем незнакомым ей злым миром.
- О! Привели касатика! - привычным приветствием, без особого злорадства встретил всю компанию дежурный.
Жаринов вместо ответа попросил его вызвать следователя. В коридоре отдела уголовного розыска группа развалилась - Андреев, отечески обнимая потерпевшую, повлек ее в отдельный кабинет для написания заявления. Жаринов завел понятых Артура и Гошу и напряженного от непонимания ситуации Кое-Как в свои хоромы.
Когда все расположились, Жаринов, насвистывая веселый мотивчик, шлепнул кошелек, который забрал у Андреева, на стол и начал, практически не думая, составлять акт изъятия. Гоша назвался Михаилом Ивановым, Артур - Валерием Карповым.
- Ну что? - Жаринов поднял голову от листа и переспросил на всякий случай: - "Гражданин Перевозников пояснил, что кошелек сотрудники милиции подбросили ему при задержании, от подписи отказался"?
Кое-Как важно кивнул. Когда "понятые" расписались в акте, Жаринов разулыбался, потер руки и поинтересовался у карманника:
- Все правильно? Чего притих-то?
- Контора... Руль дадут, а два запишут, - пожал плечами Кое-Как.
- Полностью разделяю, - ханжески закивал головой Жаринов, поднялся из-за стола и приглашающе повел рукой. - Маэстро, пожалуйте в пер-дельник-с!
Выводя Кое-Как в коридор, опер обернулся к "понятым":
- Ребята, подождете немного? Я - быстро.
- О чем речь! - великодушно согласился Артур. Гоша изо всех сил сдерживался, чтобы не заржать.
Ведя задержанного по коридору, Женя Жаринов по-доброму подколол его:
- Ну что? Запахло кедровой делянкой?
- Да уж зашлете, - процедил жулик. - ...Где летом холодно в пальто.
- Обиделся! - хмыкнул Женя. - Так не я лес сажал.
- А я пилятъ его не собираюсь! - гордо вскинул подбородок Кое-Как - словно князь, ведомый на расстрел большевиками.
Через короткую паузу из Жариновского кабинета осторожно вышли "понятые". Артур уносил на груди кошелек, Гоша - акт изъятия...
Отведя Кое-Как в "аквариум", Жаринов в самом добром расположении духа вернулся. Кабинет был пуст.
- Ага, - сказал Женя и, перестав насвистывать, заглянул в кабинет к Андрееву. Тот что-то горячо говорил потерпевшей. Компанию дополнял их третий напарник - Арцыбашев, вольготно разлегшийся на убитом диване (предварительно он, правда, испросил у дамы разрешение. Некоторое время Арцыбашев даже стеснялся закидывать ноги в ботинках на спинку, но быстро освоился.)
- А... куда понятых дели? Арцыбашев открыл правый глаз:
- Так дежурный следак вроде приехал...
Женя кивнул и тихонько прикрыл дверь. Постояв в коридоре и потерев виски ладонями, он начал дергать дверные ручки всех кабинетов подряд. На последней двери Жаринов психанул и в свою комнату влетел уже злой, как черт. С досады Женя подсек рукой бумаги на столе - привыкшие, они устало слетели на пол. Жаринов сел на стол и закурил. Тут же встал, начал собирать листы. В кабинет постучали. С последней дикой надеждой Женя метнулся к двери: на пороге стоял опер из квартирного отдела. Надежда выпала из рук вместе с бумагами, разлетевшимися теперь уже по коридору. Квартирный опер, с ходу прочувствовав настроение, стал помогать больше комкая, чем собирая листы:
- Что? Опять не слава Богу?
Женя сглотнул с усилием ком в горле:
- Через мою проходную только что вынесли семиметровую трубу...
Опер, не удивляясь (в УРе вообще редко удивляются), посоветовал:
- Тогда - гони за вазелином.
Пару бумаг им помог поднять с пола какой-то незнакомый дядька, видимо, кем-то вызванный в ОУР. Жаринов, забирая у него листы, строго сощурился:
- Так... Сов.секретно... Ознакомился?!