Участковый не понял, в чем дело, и, встряхивая гопника за воротник, буркнул:
— Какое, в жопу, КГБ?.. Ты, урод! Долго еще безобразить в своей коммуналке будешь? Долго будешь двери ломать? Сгною в Сибири!
Ханыга заверещал:
— Сергей Сергеевич, я не хотел… Случайно ручка от двери отвалилась, знаете, как у нас все делают — наверное, в конце месяца план гнали… Я завтра же в Лупполово уеду шабашить, ну ее к дьяволу!
Услышав слово «Лупполово», Боксов озверел и, выскочив из-за стола, схватил коммунального скандалиста за грудки:
— Серега, да он же финн!
— С какого перепугу? — удивился участковый, но Воксова было уже не остановить — запихивая гопника в «аквариум», он довольно сопел и приговаривал:
— Не финн, так карел! Я тебе покажу Лупполово!..
Главному инспектору
Гону МВД России
Генерал-майору
Урченко В.Н.
РАПОРТ.
Докладываю, что заявление гражданки Лиймата К.С. (исх.№ М-3125 от 15.07.02), проживающей по адресу г. Санкт-Петербург, 15 линия, дом 68, квартира 87, по фактам преследования ее со стороны банды сотрудников органов внутренних дел и прокуратуры, направленное на Ваше имя, рассмотрено.
Лиймата К.С. зарегистрирована по вышеуказанному адресу, в отдельной однокомнатной квартире. Ранее она неоднократно обращалась во все возможные инстанции с жалобами, носящими бредовый характер, на то, что «организована охота» как за ней, так и за ее квартирой. В мае 2002 года в Василеостровском РУВД было рассмотрено очередное ее заявление, адресованное начальнику ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области в связи с «бандитским разгулом работников МВД и посягательствами на ее квартиру». Были тщательно изучены аналогичные, ранее поступившие ее заявления на имя Министра МВД РФ — вх. № М-87 от 11.02.02 г., на имя губернатора Санкт-Петербурга — вх. № М-200 от 01.04.02 г., в ПВС ГУВД СПб и ЛО — вх. М-86 от 11.02.02 г., в 16 отдел милиции — вх. № 398 от 2001 г., вх. № 405 от 2001 г. В ходе проводимых проверок указанные факты не нашли своего объективного подтверждения.
Могу дополнить, что я лично знаю гр-ку Лиймата с 1977 года как склочницу и интриганку.
В связи с чем 15.05.2002 г. было проведено заседание постоянно действующей комиссии УВД Василеостровского района Санкт-Петербурга по работе — с письмами и заявлениями граждан, где было принято решение в соответствии с п.3.34 Приказами МВД РФ № 790-00 г. считать дальнейшую переписку с Лиймата К.С. нецелесообразной.
…Тем временем Токарев выдернул ремень из брюк неподвижно лежавшего Тельняшки, стащил с него ботинки и отбросил в сторону. Потом расстегнул на налетчике брюки, приспустил их, содрал пиджак на локте, предварительно ощупав карманы. В карманах не было ничего, кроме финки и мятого комка денег. Финку Артем положил к себе в форменный синий пиджак, над деньгами немного поразмышлял. Отец не раз ему детально объяснял, в чем разница между краденым и «взятым в бою». Богуславский, присутствовавший однажды при таком разговоре, добавил назидательно, как будто закон сформулировал: «Имперский сыск — запомни, вьюнош, — взяток не берет! Но! Но военная добыча — это святое! Даже у штрафников энкэвэдэшные заградотрядовцы не сразу отбирали то, что они в захваченных окопах надыбали!»
Решив, что в данном случае имеет место быть несомненная «военная добыча», Артем забрал деньги себе. Захлестнув кисти рук налетчика ремнем, Токарев набросил другой конец Тельняшке на шею и сильно потянул, упираясь коленом в спину лежащему. Тельняшка закряхтел, приходя в себя, завозился, пытаясь приподняться.
— Не шебаршись! — Артем потянул за ремни еще сильнее.
— А то?.. — прохрипел пленный.
— Прическу попорчу.
— Ну, тузик…
Налетчик отчаянно рванулся, но ремень так врезался в шею, что Тельняшка тут же обмяк… Подышали. Потом блатарь снова подал голос:
— Ты, сучонок, до масти не дорос — в семейные дела суваться… Что за маскарад?.. Договоримся не в армии, у нас — не присягают.
Токарев промолчал — он не знал прозвище убитого, поэтому и не понял последних слов. Тельняшка заскрипел зубами:
— Слышь, с кем ты? Промычи. Время позднее, нам тут обнюхиваться… А?!
— Абвер, — усмехнулся Артем. Адреналиновый азарт у него еще не прошел, радости победы он пока не чувствовал.
— У-у-у… Какие слова знаем!.. Не всегда спасает!
— Имеем связи наверху? — поинтересовался Токарев — эту фразу и именно с такой интонацией он слышал от одного опера, работавшего вместе с отцом.
— Откуда нам, убогим… Но жизнь — штука бугристая… Ну, отпусти!
Двор наполнило пыхтение въезжавшего в подворотню старенького милицейского газика.
— Все, — вздохнул с облегчением Артем. — Выходи строиться!..
Из газика выскочили два сержанта и младший лейтенант, который сноровисто надел наручники на Тельняшку и лишь потом обернулся к отряхивавшемуся (чуть картинно) Артему:
— Младший Токарев, хоть объяснишь, чего тут?
— Сейчас, — Артем деревянно кивнул, пытаясь унять нараставшую «отходняковую» дрожь, — сейчас… Там, напротив школы — на скамейке, — должен лежать мужик. Они его зарезали.
Младший лейтенант присвистнул и обернулся к сержантам:
— Проверьте.
Один из сержантов побежал к скамейке, второй остановился у входа в подворотню — так, чтобы видеть первого и одновременно держать под контролем двор. Первый добежал до скамейки, перевернул Присягу и закричал:
— Может, и живой еще! «Скорую» вызывай!
Артем помог младшему лейтенанту затолкать Тельняшку в газик.
— Босой-то он чего? — удивился офицер.
— Виноват!
Токарев сбегал за ботинками налетчика и закинул их в газик. Задним ходом машина выехала на улицу, развернулась и доехала до скамейки, где сержант вынимал из кармана Присяги пистолет «ТТ».
Младший лейтенант присвистнул еще более протяжно и внимательно посмотрел на Токарева:
— М-да… Тут правды не сыщешь… Артем устало пожал плечами. На улице сержант отгонял набежавших откуда ни возьмись прохожих:
— Проходим, проходим! «В мире животных» будете по телевизору смотреть!
…По приезде в 16-е отделение Тельняшку сразу провели к дежурному оперу ОУРа, а Артем зашел к отцу. Василия Павловича недавно назначили на должность заместителя начальника отделения по розыску, и теперь у него был отдельный кабинет.
Токарев-старший выслушал сына, ни разу не перебив, а когда рассказ закончился (сын старался быть по-военному кратким), долго молчал, со странным выражением на лице глядя на Артема — так, что тот даже забеспокоился:
— Пап, я разве не…
— Нормально, Тем, — не дал ему договорить Василий Павлович. — Все нормально, сын… Я… Ты молодец… Я просто смотрел сейчас на тебя и думал, как быстро летит время… Вроде совсем ведь недавно… Когда тебе было года полтора, ты научился говорить слово «дым» и ужасно радовался этому… Показывал на мои папиросы и кричал: «Дым, дым, дым», — и смеялся… А твоя мама говорила мне: «Вася, видишь, даже ребенок ругается, что ты дома куришь»…
Повисла пауза. Токарев-младший не знал, что сказать, потому что таким он отца почти никогда не видел — Василий Павлович сентиментальностью не отличался, сюсюканья не переносил и разными «сясями-масясями» сына не баловал. Артем, надо сказать, отсутствием нежности (в общепринятом смысле этого слова) никак не тяготился, хотя почему-то вдруг перехватило дыхание после нехарактерных для отца слов, произнесенных с совсем нехарактерной интонацией. Токаревы молчали, испытывая какую-то странную неловкость, потому что один не умел правильно говорить родительские нежности, а второй — отвечать на них. Не готовыми они оказались к застигшему их моменту. Положение спас резкий звонок телефона. Василий Павлович с облегчением схватил трубку, привычно буркнув: