Доктор поднялась, закрыла папку и медленно направилась к двери.
– Подумайте об этом, Астрид, – сказала она, прежде чем выйти. – Быть может, вы сможете помочь тем, кто еще не смог выбраться из клетки.
Астрид сидела в тишине, её руки лежали на столе, тяжёлые, как камни, не реагируя на прикосновение прохладного воздуха. Слова доктора эхом отдавались в её голове, но они были словно далёкие волны – не достигающие её берега.
Она думала о деревне. О тенях леса, о жертвах, о ритуалах, которые каждый раз приближали её к чему-то великому. О богах. Их шёпот до сих пор звучал в её памяти, словно зов, который невозможно заглушить.
Боги реальны.
Она видела их. Видела, как они простирались над ней, их очертания разрывали её разум, но в то же время заполняли его правдой. Они были там. Они всегда были там.
И теперь они смотрят на неё, осуждающе и молчаливо. Она корила себя за то, что не увидела их знаков. Видение разрушения деревни было предупреждением, но она слишком поздно поняла это. Она подвела их.
Её пальцы сжались в кулак, ногти впились в ладони, оставляя болезненные следы.
«Почему я не поняла?»
Каждая мысль, каждая эмоция теперь казалась отравленной памятью о деревне. Обо всём, что она потеряла. Это была её жизнь, её вера, её дом. И теперь он существовал только в её воспоминаниях.
Она думала о Хальдоре. О его голосе, его руках, которые удерживали её, когда мир казался слишком хрупким. Был ли он тоже обманут? Или он нашёл что-то настоящее, что-то, чего она не успела понять?
«Но это не имеет значения», подумала она, глядя на свои дрожащие руки.
Боги были реальны. Они не могли быть иллюзией. Она видела их. Чувствовала их.
И теперь она жила в мире, который казался пустым, фальшивым. Тень деревни и богов тянулась за ней, словно незакрытая рана.
Она подняла взгляд к потолку, где тусклый свет лампы дрожал, будто не в силах сопротивляться гнетущей тишине комнаты.
«Если они дадут мне ещё один знак, я увижу его», подумала она, сжимая губы.
Она знала, что её жизнь теперь не будет прежней. Она будет нести эту память, как крест, как наказание за то, что предала их. Даже если этот мир откажется от неё, она не сможет отказаться от того, что было с ней там, в деревне.
Потому что боги были реальны. Она знала это так же, как знала вкус собственной боли.
***
Астрид сидела на узкой деревянной кровати, спрятав лицо в ладонях. Комната была такой же, как и всё вокруг: холодной, стерильной, безликой. Стены с серым оттенком давили на неё, словно смыкались всё ближе, превращая мир в тесную клетку.
Снаружи раздавались звуки: шёпот голосов, редкий стук шагов, далёкий лязг металла. Она не слышала ничего, кроме собственного дыхания, прерывистого, рваного, как у утопающего, хватающегося за последний глоток воздуха.
«Где вы?»
Её мысли метались, словно птицы, заточённые в клетке, врезающиеся в прутья в тщетной попытке вырваться. Она звала их, снова и снова, шепча молитвы, которые раньше заполняли её сознание ясностью и силой.
Теперь был только пустой воздух.
Астрид подняла голову, её лицо было мокрым от слёз, которые она даже не заметила. Глаза жгло, но боль была глухой, подавленной, как эхо в глубине пещеры. Она оглядела комнату, словно в поисках чего-то, что могло бы вернуть ей надежду.
На столе лежала маска. Её маска. Она казалась чужой, как вещь из прошлого, которая теперь не имеет значения. Пальцы Астрид на миг потянулись к ней, но остановились.
Она сжала руки в кулаки, ногти впились в ладони.
«Боги не оставляют своих.»
Эти слова она повторяла себе сотни раз. Они звучали в её голове голосом Хальдора, шёпотом жрецов, но теперь они были как пустой звук, лишённый своей силы.
«Почему вы молчите?»
Её тело начало дрожать. Не от холода, не от страха, а от чего-то глубже – от пустоты, которая разрасталась внутри, вытесняя остатки веры.
Астрид вспомнила лес, ритуалы, кровь на руках. Она вспомнила голоса, что звучали в её сознании, и глаза бога, чьё прикосновение пронизывало её насквозь. Тогда это было реальнее, чем всё, что окружало её сейчас.
Но теперь она была здесь, одна, оставленная даже теми, кого она защищала.
Она тихо застонала, голос сорвался на рыдание. Слёзы лились без остановки, затуманивая всё перед глазами.
– Я отдала вам всё, – прошептала она в пустоту. – Всё, что у меня было.
Её голос дрожал, становясь громче с каждым словом.
– Я потеряла всех ради вас. Я была готова умереть ради вас!
Тишина была её единственным ответом.
Она закрыла глаза, позволив слезам течь свободно. Её тело сотрясалось от всхлипов, но в них не было силы, только бессилие.