– Ничего, – ответил Хальдор. – Она занята поисками сестры. Её мысли сосредоточены на другом.
– Надеюсь, ты прав, – бросил незнакомец. – Если она узнает то, что не должна, это станет твоей проблемой, а решает ее будем уже мы.
Последовала пауза, затем звук движения – шаги, словно кто-то поднялся и направился к выходу.
– Все под контролем, – спокойно добавил Хальдор. – Надеюсь, что ты не охвачен безрассудным страхом настолько, чтобы ставить мои слова под сомнения. Ступай.
Дверь снова открылась, и звук шагов исчез в ночи.
Астрид осталась сидеть на кровати, её дыхание было частым, сердце билось в груди, как барабан. Они знали. Они знали, что кто-то был в хижине. Её мозг лихорадочно перебирал услышанное.
Девчонка из Таубе.
Они говорили о ней.
Но хуже всего было осознание, что Хальдор защищал её, покрывал её перед этим незнакомцем. Почему? Она вспомнила, как его голос оставался спокойным, а слова – уверенными. Он скрывает многое, однако на чьей он стороне?
Астрид едва успела выровнять дыхание и притвориться, что лежит спокойно, как дверь её комнаты открылась. В проходе стоял Хальдор, высокий и молчаливый, его тень растекалась по полу, поглощая остатки лунного света. В его руках был плащ – тот самый, который она схватила в хижине.
Он бросил его на кровать перед ней, и ткань, ударившись о покрывало, развернулась, словно обнажая её ложь.
– Ты думаешь, что можешь обмануть меня, Астрид? – его голос был низким, ровным, но в нём ощущалась тяжесть разочарования. – После всего, что я сделал для тебя?
Её сердце колотилось в груди, но она не отводила взгляда. В этот момент притворяться не имело смысла.
– Ты знаешь, – произнесла она тихо, поднявшись на кровати.
– Я знаю, – повторил он, шагнув ближе. Его глаза, тёмные, как сама ночь, были прикованы к ней. – Я знаю, что ты слышала разговор. И знаю, что ты была там. В хижине.
Ее руки невольно сжались на одеяле, но она продолжала смотреть на него.
– Почему ты не сказал этому человеку? – спросила она, её голос был чуть громче шёпота.
– Потому что я хотел услышать правду от тебя, потому что от живого ответа дождаться благоразумнее, чем допрашивать мертвеца, – ответил он. – Сама скажи мне: зачем ты это сделала? Ты действительно думала, что сможешь скрыть это?
Его слова резали, как лезвие. Но в них не было гнева, только боль и разочарование.
– Я не могла больше ждать, – наконец выпалила она. – Ты говоришь много всего, но ты ничего не делаешь, чтобы помочь мне найти Сану. А эта карта… она была моим единственным шансом.
Хальдор молчал, слушая ее. Его лицо оставалось непроницаемым, но что-то в его взгляде смягчилось.
– Ты могла прийти ко мне, – сказал он. – Могла сказать, что хочешь пойти туда. Я бы отвел тебя.
– Отвел? – Астрид почти рассмеялась, но в её голосе звучало больше горечи, чем радости. – Ты бы отвел меня? Или сказал, что ещё не время?
Хальдор сделал шаг ближе, и теперь он стоял так близко, что она почувствовала его тепло.
– Я защищаю тебя, Астрид, – его голос стал тише, но от этого только мощнее. – Этот лес, эти тайны… Они могут поглотить тебя.
– Но Сана могла быть там, – её голос дрогнул. – И ты не понимаешь, что значит ждать вот так, в неведении, когда твоя родная душа страдает.
Его лицо слегка смягчилось, но в его взгляде всё ещё читалась настороженность.
– Ты права, – признал он наконец. – Я не могу понять, что ты чувствуешь. Но я могу сказать тебе одно: следующий раз, если ты решишь что-то сделать, скажи мне. Лес не прощает ошибок, Астрид, а жнецы – тем паче. А я не могу защитить тебя, если ты скрываешься от меня и считаешь своим врагом.
Её сердце на мгновение замерло. Он говорил искренне, это было видно. Но его слова также были предупреждением, которое она не могла игнорировать. Астрид отвернулась, стараясь спрятать лицо, но её плечи выдали её, вздрогнув от сдержанного всхлипа. Слёзы текли по щекам, и она, дрожащими руками, попыталась стереть их, но они лились, словно потоки дождя, который невозможно остановить.
– Астрид, – тихо произнёс Хальдор.
Она не ответила, лишь сжалась сильнее, опустив голову. Её тело дрожало, как у ребёнка, которому было до безумия страшно, но рядом не было никого, чтобы сказать, что всё будет хорошо.
Хальдор замер на мгновение, словно не знал, что делать. Его взгляд стал мягче, в нём исчезла строгая уверенность, которая всегда была частью его сущности. Медленно, почти неуверенно, он присел рядом на кровать.
– Посмотри на меня, – сказал он.
Она не подняла головы, но его рука осторожно коснулась её лица. Его пальцы, на удивление тёплые и крепкие, стерли слёзы с её щеки. Её дыхание дрогнуло, и она, наконец, подняла глаза.