Свана, с напряжением наблюдавшего за мной, тоже передернуло:
— Как ты такую гадость ешь? — пробурчал он, вылавливая кончиком ножа маленький грибочек в миске. — Даже смотреть скулы сводит, а уж есть…
Он многозначительно закрутил головой, не прерывая жевательных движений.
— Мне нравится, — коротко ответил я, не собираясь ничего объяснять, но вспомнив при этом родной Советский Союз, эти зеленые бочковые помидоры и кильку пряного посола.
И мы накатили ещё по одной, уже никуда не торопясь. Посидели в молчании, хрумкая стрелками чеснока и зеленого лука, пока Сван не созрел и не начал разговор.
Он откинулся на стенку, побалтывая в руке третью порцию, и сказал:
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь…
Я молча кивнул головой, да уж, действительно знаю. Но на фоне остальных, мы и правда могли считать себя друзьями, правда очень странными.
— … так вот пришёл я к тебе историю некую рассказать, — опрокинув стаканчик, он опять крякнул утёр рожу ладонью и приступил к рассказу.
— Ты наверняка понимаешь, что мне приходится иногда и в замке Правителя бывать, — я машинально кивнул головой подтверждая это, ещё бы, один из тайных советников и исполнителей, ещё более тайных, но об этом молчок, всё таки мы типа «друзья», — и вот показал он мне пришедшее по неофициальной связи письмишко одною вроде бы и ничего там такого нет, старинный друг решил написать о новостях столичных…
Понятно, один из агентов влияния, которые содержит при дворе Его Величества каждый маломальски уважающий себя правитель, прислал подробный отчёт о происходящих событиях. Многие из этих представителей паслись от нескольких друзей, с честью отрабатывая получаемое жалованье. Фу, как некрасиво сказал, попробуем ещё разб принимая милые безделушки от своих знакомых и делясь сплетнями курсирующими при дворе. Вот так то лучше.
— … ну, многое тебе неинтересно, но вот одной новостью я хочу с тобой поделиться.
Тем временем мы налили и выпили по четвертой и пятой рюмочке, или бокальчику. Сван прикрыл ладонью свою посудину, я с пониманием отставил бутыль. Видно было, ч то он хочет рассказать пока трезвые, видимо дело касается нашей службы, придется поискать и найти кого надо. Или не найти кого надо. Или не найти кого надо, а найти кого-нибудь. Нам без разницы, как начальство скажет.
Сван же тем временем зудел и зудел, не переставая, голос навевал дремоту, приятный шум от выпитого тяжелил голову, пока я не уловил фразу:
— … и займется всем этим Святая Инквизиция.
Вот тут я моментально проснулся и начал вслушиваться в смысл слов, а смысл этот самый получался очень невесёлый.
Выяснилось, что неизвестный доброхот, написал в своём письме, о том, что совершенно случайно в наш милый городок отправляется большая тройка святой инквизиции, а это не хухры-мухры. Даже для того, чтобы образумить Чернокнижника в окрестностях Йенга, хватило малой тройки. Обычный состав малой тройки святой отец и двое монахов, обычно один из этих монахов ранее в мирской жизни — неплохой боец, получивший дополнительный апгрейд по монастырским методикам; а второй маг — делающий свои грязные чудеса с именем божьим на устах. Святой отец, при таких двух кадров, может показаться ненужным, но он исполняет роль пастыря. Причём чертовски умного, то есть мозг всей этой компании, если учесть что двух тоже идиотами не назовешь.
Большая же тройка включает в себя всё то же самое только на порядок лучше и состоит их патриархов Церкви. К тому же большой тройке подчиняются все суды и гражданские и церковные, она может смещать правителей, а вернее призывать на суд божий и многое другое. Наличие такого конгломерата у нас представляло очень большую опасность. Вскроются сотни мелких преступлений, но мелких для столичных гостей, а не для нашего магистрата, который с радостью уцепится за возможность подвинуть нашего Правителя. Значит надо лечь на дно и прекратить все коммерческие операции. Ничего переживём, и не такое переживали. Я решил было, что это все плохие новости на сегодня, когда Свае, искоса глянув на меня начал говорить:
— А вот причину, по которой они приезжают, его знакомый не написал. Точно не знает, хотя слухами поделился. Ищут мужчину среднего возраста, с ребенком женского полу, ограбившего самого герцога, брата его величества. Пусть и не родной, а сводный, пусть и рождённый с другой стороны простыни, а всё равно — родная кровь. Злодей тот ещё, душегуб, убивец, бандит. На всю голову стукнутый, но! Брать только живым и с особой осторожностью. Лучше всего оповестить монахов наблюдателей (ещё одно название инквизиции), поскольку не то страшно что он совершил в гражданском, так сказать виде, а то, что он обвиняется в преступлениях против веры, надругательств над святынями, совершении чернокнижных обрядов и еще много чего. Если хочешь, то я тебе покажу, у нас бумажка на этого бандита уже пару лет болтается.