— Ладно, — сдался я, — подумаем, как из одной маленькой шкурки сшить две большие шапки.
И мы пока переносили технику, решили, что я первое отделение первого концерта пою полностью один, второе отделение Толик и Наташа берут на себя. Второй концерт работаем так же, в конце концов, мой голос потерять перед Одессой не так страшно. Дальше определились, что начнём опять с песни про Яся, так как в принципе разница между языками не большая. По-белоруски будет: дзявчына, а по-украински: дивчина. По-белорусски будет: Ды на Яса паглядала, а по-украински: Та на Яса поглядала. А других слов я всё равно не помнил.
Когда до концерта оставался час, я сказал своим, что схожу на Главпочтамт, дам телеграмму Саше Мкртчяну, что завтра будем в Одессе, если есть желание вспомнить лето, пусть приезжает. Лиза под предлогом, что хочет послать телеграмму маме, увязалась следом.
— Ты мне смотри, — шепнула Наташа, — чуть что глаза выцарапаю, — не уточнила она кому и за что.
На Крещатик мы вышли через боковой служебный вход. У центральных колон ДК творилось что-то невообразимое, визг, ругань, поиски лишнего билетика. Поэтому толпу я решил обойти дворами. Центральная улица Матери русских городов, как назвал Киев Вещий Олег, мне очень понравилась. Сталинские высотные с лепниной дома, чистенькие тротуары, веселые улыбчивые и любопытные люди.
— Почём джипсы москальские брал парень? — цеплялись ко мне студенты.
— На День Рождения подарили, — врал в ответ я.
Лиза, как будто чего-то испугавшись, взяла меня под руку и плотно прижалась.
— Какие у тебя сильные руки, — прошептала она.
— Лиза, давай на чистоту, я ведь не слепой, — я остановился посреди улицы, — у нас в группе два холостых человека, это Санька и Толик. Я, конечно, не приветствую всякие вась-вась на работе, но если очень хочется, можешь выбирать любого. Или нет, Саньку лучше не трогать.
— Ну, если тебе неприятно можем пойти на пионерском расстоянии, — пробормотала смущенно девушка.
— Мне приятно, но пойдём на пионерском расстоянии, потому что так будет лучше для всех, — и я направился в новенькое здание Главпочтамта.
— Подумаешь, — фыркнула Лиза и пошла назад в Октябрьский ДК.
На обратной дороге я задумался над непростой обстановкой в ВИА и забывшись поплёлся к центральному входу.
— Дивись Петро, это же сам Крутов, баскетболист! — услышал я за спиной.
— Да ты щё, он же низенький, а баскетболисты они все — о! Шпалы, — ответил, по всей видимости, Петро.
— Э, парень, — меня похлопали по плечу, — ты же этот двадцатка, Крутов из сборной СССР, я твою фотку в хазете срисовал. Ты ещё мовляти американцам с центра поля забил.
Я ещё не успел ничего ответить, как вокруг меня столпились любопытные люди. И каждый почему-то своим долгом счёл потрогать мое накаченное тело.
— Люди, это же Крутов из сборной СССР! — голосил довольный киевлянин, — давай ихо качать!
— А Толечка Марков приехал, — внезапно вмешалась молоденькая девушка с очень хорошо развитым бюстом, — нам бы ихо побачив.
И тут на мое спасения, и на свою беду на крыльцо ДК высунулся Толик Маэстро, собственной персоной.
— Толечка! Любовь моя! — заголосила девушка, и все враз забыли, что хотели меня только что покачать.
Я заметил, что путь отступления ему обратно за стены Октябрьского отрезан.
— Беги дурак к боковому! — заорал я.
И несколько десятков гарных дивчин кинулись ловить свое сокровище, и мою головную боль по совместительству. Хорошо, что Толик быстро сориентировался и бросился в противоположную сторону от главного входа.
— Толечка! — заголосили девчонки.
— Нищо, не сбежит, и не таких ловили, — сказал кто-то из парней за спиной.
А я тут же ломанулся в ДК, ведь нужно было открыть для друга этот самый запасной спасительный вход. С трудом протиснувшись через вахтёра, я побежал к сцене, так как дорогу к служебному ходу я помнил лишь оттуда.
— Что, горим? — спросил первым Санька.
— Хуже! — отмахнулся я, пробегая мимо, — Толика на части рвут!
Вадька схватил гаечный ключ, который валялся за кулисами, а Земакович решил, что барабанных палочек будет достаточно для внезапных разборок. И друзья бросились следом за мной.
— Богдан, ты только больше не дерись! — крикнула в спину Наташа.
Когда же мы отворили засов бокового входа, было уже поздно. Толика, перемазанного помадой и голого по пояс мы, конечно, вырвали из цепких рук поклонниц диско. Но рубашка ушла целиком на сувениры.
— Толечка я тебя люблю! — кричали девчонки хором из-за двери.
— Воздухом хотел подышать, — промямлил потрясенный Маэстро.