— «Кадрящих» смотреть будем? — заражал один из игроков университетской команды.
— Сегодня мы разберём Олимпийский баскетбольный матч СССР — США, — не обращая внимания на шуточки, очень серьёзно сказал Норман Дэйл.
Подвесной экран студенты закрепили за баскетбольный щит, проектор установили на учебной парте, а сами учащиеся в Святой Марии расселись прямо на паркетный пол. Тренер выключил в зале свет, и луч проектора выдал на экран с десяток движущихся фигур. Запись на плёнке была не самого лучшего качества, но то, что творилось на экране, захватило ребят с первых минут.
— Смотри Том, — шепнул капитану Тому Мешери его одноклубник и друг Стив Смит, — а ты мог бы сейчас играть там.
— Потянул руку во время тренировочного сбора, — проворчал капитан университетской команды, — смотри, что творит эта двадцатка!
— Лепит с восьми метров, как я с двух, — пробормотал Стив.
Однако первая плёнка незаметно закончилась, и Норман обратно включил в зале свет.
— Что скажете мальчики? — посмотрел он на своих подопечных.
— Этот двадцатый номер у проклятых комуняк просто зверь! — высказался университетский разыгрывающий Стив Смит.
— Что ещё? — тренер хитро прищурился.
— Они широко расставляются в атаке, метко бьют из углов, — ответил Том Мешери, — за счёт чего растягивают нашу оборону.
— Правильно! — показал на него пальцем Норман, — этому мы с вами и будем учиться в новом сезоне.
Немного потрясённый увиденным, Том Мешери шёл по учебному корпусу. Нет, он читал в газетах об этой сенсации, и даже слушал репортаж по радио, но как такой разгром случился на самом деле, увидел впервые.
— То-о-ом, придёшь сегодня на вечеринку? — окликнула его «развратная» Сьюзи.
— Нужно помочь отцу в гараже, — отмахнулся от навязчивой девушки баскетболист.
— Фу, какой ты скучный! — протянула разочарованно она.
Мешери миновал длинный учебный коридор, периодически отвечая на множественные приветствия однокурсников, и вышел под палящее калифорнийское солнце. На стоянке велосипедов его окликнул странный человек, чем-то напоминающий спортивных агентов.
— Привет парень, — мужчина в лёгком летнем пиджаке и широкополой шляпе натянутой на глаза, направился прямо к Тому.
— Я уже всё обговорил с менеджерами «Филадельфии Уорриорз», — бросил он, чтобы отвязаться от непонятного мужчины.
Именно в эту команду НБА сватали талантливого центрового спортивные агенты. Играть вместе с баскетбольной легендой с самим Уилтом Чемберленом была просто мечта Тома с восьмого класса, когда он впервые серьёзно занялся игрой.
— Я не из «Филадельфии Уорриорз», — улыбнулся мужчина, — я представляю руководство всей лиги. Ты ведь русский, Томислав Мещеряков? Я прав?
Как и подавляющее большинство американцев, Том был потомком эмигрантов. Его отец царский офицер Николай Мещеряков воевал под командованием Колчака, мать происходила из дворянского рода, и была дальней родственницей великого писателя Льва Толстого. А дед вообще депутат Думы и член Временного Правительство Керенского. Однако после реакционных выступлений сенатора Джозефа Маккарти, даже с такой родословной Мещеряковым пришлось поменять фамилию на более американизированную Мешери.
— Я американец, — Том взглянул на мужчину исподлобья.
— У меня здесь чек на тысячу долларов, — в ответ улыбнулся тот, — и билет до Рима.
— Что это всё значит? — растерялся Мешери.
— Лигу интересует русский, двадцатый номер, — мужчина вынул из внутреннего кармана записную книжку и стал в ней что-то записывать карандашом, — ты же смотрел матч?
— У нас нет телевизора, — признался Том, — но мы сегодня с тренером Норманом смотрели игру через кинопроектор.
— И как? — мужчина оторвался от своей записной книжки.
— Очень впечатляет, — Мешери вынул свой велосипед из отдельной металлической ячейки, — так что вы от меня хотите?
— Лига хочет, чтобы этот двадцатый номер играл здесь в Америке, в стране безграничных возможностей! — спортивный агент вдохновенно развел руками, — съезди в Рим поговори с ним. Расскажи, как ты живешь, как живут звезды спорта. Ты русский, он русский, вам проще найти взаимопонимание. И ещё намекни, что при согласии эмиграции, лига готова ему сделать единовременную выплату в размере одного миллиона долларов. От таких условий оказывается только сумасшедший, или фанатик, ни первые, ни вторые нам здесь точно не нужны. В Риме тебя встретят и поселять вместе с остальными баскетболистами сборной США.
— Он может, не согласится, — вдруг засомневался Том Мешери, — у него, наверное, в Союзе родители?
— Нет у него родителей, он из детского дома, — мужчина протянул Тому подробные инструкции, как и что говорить, и чек на тысячу долларов.