Greshnnik
Туманный Альбион: Возвращение Богов
Глава 1
Абернети захлестнула волна ужаса, густая и липкая, как погребальный смрад. На старинном погосте, где надгробия, словно древние стражи, хранили тайны ушедших, нашли юную девушку. Изъеденная глубокими багряными полосами, она превратилась в жуткий холст, на котором неведомый художник оставил следы своей извращенной фантазии. Но настоящий ужас вызывала рана в самом сердце — идеально круглая, словно выжженная печать. Криминалисты, хмурясь, бормотали про крис — нож с лезвием, извивающимся, как змея.
Вердикт, прозвучавший в промозглом воздухе погоста, был безжалостен и страшен: сектант. Безумец, чья вера утопает в крови и мраке. И словно насмешка судьбы, всего три месяца назад это же место приняло еще одну невинную жертву.
Полиция, как стая голодных псов, бросилась по кровавому следу, понимая, что преследует не просто убийцу, а монстра, умело прячущегося в тени обыденности. В домах Абернети гас свет, двери запирались на все засовы, а страх, словно ядовитый туман, проникал в самые потаенные уголки душ.
«Тихая командировка, говорите?» — прорычал я себе под нос, сжимая газету, чей заголовок вонзился в мозг, как осколок стекла. «Ритуальное убийство потрясло Абернети». Скомкав бумагу в яростный шар, я запихнул ее в карман сиденья, будто мог таким образом избавиться от навязчивого кошмара. Я прилетел сюда, чтобы отдохнуть от столичной суеты, окунуться в атмосферу старой Шотландии, а получил… это. Неприятное предчувствие, словно ледяная рука, сжимало сердце.
— Дмитрий Алексеевич, позволите предложить кофе? — Мягкий голос стюардессы, как звон колокольчика, вырвал меня из мрачных мыслей. На ее лице играла приветливая улыбка.
— Нет, спасибо. Я, пожалуй, немного вздремну, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Но все равно благодарю, красавица.
Ее уход, сопровождаемый еще одной лучезарной улыбкой, принес облегчение, как будто я сбросил с плеч тяжелый груз. Но я знал, что это лишь временная передышка. Что-то в этой истории в Абернети меня настораживало, что-то заставляло почувствовать себя не туристом, а участником какой-то зловещей игры. И это “что-то” начинало меня пугать.
Я перевел взгляд за иллюминатор, но вместо живописных видов увидел лишь бескрайнее, колышущееся море облаков. Они, словно призрачные корабли, плыли в невидимом океане, но их вид, вместо того чтобы убаюкать меня, погрузил в водоворот воспоминаний.
«Вот ведь удача!», — подумал я с иронией. И правда, шеф отправил в командировку именно меня, вчерашнего выпускника института, а не его заместителя, которому уже чемоданы собирали в Шотландию. Но обстоятельства распорядились по-другому: срочный вызов в Иркутск, связанный с открытием филиала газеты, и вот я тут, за тысячи километров от дома, в самолёте, лечу в самое сердце туманной Шотландии. И если поначалу я боялся, что поездка будет скучной, то теперь, после прочтения газеты, я понимал, что со скукой точно пролетел. Но ведь это шанс! Шанс показать себя, доказать, что я не просто так протирал штаны в университете. Тема моей статьи — “Культура проведения праздников и самобытный фольклор Шотландии”, на первый взгляд казалась простой и незамысловатой. Но, думаю, теперь, после всего прочитанного, я смогу посмотреть на Шотландию с другой стороны, глубже прочувствовать ее дух, в особенности сейчас, в канун Самайна, древнего кельтского праздника, чьи отголоски и по сей день живут в сердцах жителей Альбиона. Пусть он и совпадает с навязшим в зубах Хэллоуином, для коренных шотландцев Самайн — это нечто большее, нежели просто маскарад и веселье. Это время, когда грань между мирами истончается, и духи могут свободно бродить по земле, а значит и я, журналист, должен быть готов ко всему.
Под мерный гул двигателей, словно под монотонное пение древних заклинаний, я медленно погружался в сон. Мозг, уставший от впечатлений и тревог, рисовал мрачные картины.
Я оказался на сумрачной улице Перта, где готические дома, словно безмолвные стражи, высились по обе стороны, омываемые холодными струями дождя. Они выглядели не просто мрачными, а пугающе безликими, как и люди, спешившие по своим делам с надвинутыми капюшонами и раскрытыми зонтами, словно стремясь спрятаться от зловещего мира. Капли дождя, как ледяные иглы, стекали по моему лицу, еще больше затуманивая и без того унылый обзор. Ветер, пронизывающий до костей, казалось, вытягивал остатки тепла из моего промокшего тела. Зубы, словно кастаньеты, выбивали нервную чечетку, а суставы ныли от холода. Мне отчаянно нужно было согреться.