Будь воля Корвина, он бы запретил ей выходить из дома до родов. И потом — еще год как минимум. Но запретить что-либо Тристе было невозможно. Жить в замке короля эльфов, где у некроманта были собственные покои, она не пожелала. Корвин едва уговорил ее поселиться на самой окраине столицы, откуда было рукой подать до реки. Он окружил дом такой защитой, что даже королю гоблинов пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы проникнуть внутрь.
Корвин передернул плечами. Не к добру ему вспомнился Джарет. Герберт — существо мстительное. Если у них не получится разойтись по-хорошему, он может пожаловаться Игрейне. Даже наверняка пожалуется. А королева гоблинов способна сильно осложнить жизнь кому угодно. И Джарет, само-собой, в стороне не останется. Корвин вздохнул. Он должен решить это дело миром. Любой ценой. Ради Тристы и их сына. Она обещала, что будет сын.
Двадцать лет назад в похожей ситуации оказался его учитель. Но Герберт от него ушел сам. И никакой клятвой Алиас его не связывал. Корвин вспомнил последнюю встречу с Гербертом, его голос: «Не думал, что привязанность — это так приятно…» И с силой шарахнул кулаком по ближайшему дереву.
«О боги, хоть бы у него за это время появился любовник! Кто угодно, лишь бы он не ждал меня!»
========== Обряд ==========
Раздраженно скривившись, граф фон Кролок отложил в сторону перо. Работа над книгой застопорилась на последних абзацах, что было особенно досадно. Слова упорно отказывались ложиться на бумагу, и никаким усилием воли не получалось сосредоточиться. Невыносимо хотелось крови. И не просто эльфийской, а одного конкретного эльфа.
Фон Кролок поймал себя на том, что уже несколько минут остановившимся взглядом смотрит на тисненую золотом карточку, приглашающую адресата явиться на торжество “по случаю свадьбы Его Величества Ардена”.
Жажда усилилась. Клыки начали вытягиваться сами собой. Как назло еще и донор сегодня не явился. Непременно надо узнать, кто решился пропустить свою очередь. Кто же это такой догадливый и осторожный? В следующий черед одним глотком не отделается.
Граф поднялся из-за стола, подцепил когтями приглашение и отправил в камин. Огонь зашипел и шарахнулся в стороны. Наверняка пропитали карточку особой магией, твари! Он постоял, с ненавистью глядя, как медленно тлеет, и не думая превращаться в пепел, золоченый картон.
Причину столь поспешной женитьбы Ардена граф знал. С недавних пор Алан, владыка Лесного края, возжелал брачного союза своей дочери с королем эльфов, и ничего хорошего от этой перспективы фон Кролок для себя не ждал. Эльфийка королевских кровей — не человеческая простушка, ее не удалишь от двора. И слишком влиятельного фаворита при муже она не потерпит.
О тяжелой болезни второй жены Ардена — леди Изольды — в Лесном краю пронюхали подозрительно быстро. Дальше завуалированных намеков Алан, впрочем, не пошел, — правила не позволяли, — но Арден занервничал. Тогда он и объяснил графу тонкости семейного права эльфов. По закону у короля не может быть больше трех жен. И если он успеет привезти новую жену до того, как Алан пришлет официальное предложение, коварные планы владыки Лесного края в очередной раз рухнут. Вот только полностью фиктивным этот брак быть не может.
Граф глубоко вздохнул и шагнул из окна. Стремительно взлетел на смотровую площадку замка. Видеть отсюда дворец короля эльфов он не мог, слышать шум свадьбы — тем более. Но облака отражали далекие вспышки фейерверка, а воображение рисовало картину торжественного въезда свадебного кортежа в столицу — горделивую поступь белых коней с золотыми гривами, перезвон бубенцов на сбруе, зеленый шелк свадебного наряда Ардена… И молодую жену, не сводящую с него влюбленных глаз.
Фон Кролок раздраженно дернул уголком рта. Клятва Ардена нерушима, и наличие рядом с ним этой девки — наверняка рыжей, эльфы питают слабость к людям с таким цветом волос — абсолютно ничего не меняет. Следовало пойти на торжество и не давать гостям повода для злословия. Но одна мысль о том, чтобы стоять в толпе придворных и поздравлять «счастливых новобрачных», вызывала почти болезненное отвращение.
Граф прищурился. Со стороны столицы к замку летел дракон. Фон Кролок мрачно усмехнулся. Надо же, а еще говорят, что эльфы не склонны к самоубийству!
***
Переход в Эринию дался Эдварду с трудом. Он слышал, что такое редко, но случается. В Эринии было лето, и всё вокруг буйно цвело. От резких ароматов Эдвард начал задыхаться. В караулке ему дали выпить что-то ободряющее, снисходительно похлопали по плечу и пожелали приятно провести время. Если, конечно, получится.
— От сенной лихорадки у нас еще никто не умирал, — хохотнул гоблин-стражник. — Вот, держи лекарство. Это за счет заведения. По глотку в день, и будешь как огурчик. Только не хватайся руками за всё подряд, а то можешь без рук остаться. Есть тут кустики… От их сока с троллей лишайники сходят.
На всякий случай Эдвард сделал два глотка и отправился в ближайшие гостиничные пещеры. Лучшего места для обряда незачем и искать. Окон в «номерах» нет, двери такие, что тараном не выбьешь. План был предельно прост: вызвать демона, отправить его разбираться с проклятым некромантом, а самому заняться поручением Герберта. Эдвард мечтательно вздохнул. Скоро он с триумфом вернется к любимому, и уже никто не помешает их счастью.
Получив тяжелый медный ключ, Эдвард попетлял в лабиринте пещер, отыскал свой тринадцатый номер и с трудом отпер дверь. На стенах сами собой вспыхнули светильники. Этим удобства номера и ограничивались. Вместо кровати у стены стоял грубо сколоченный топчан, накрытый потертыми шкурами. Стол и стулья как таковые отсутствовали, их заменял плоский валун и растрескавшийся чурбачок. Земляной пол был небрежно посыпан речным песком.
Просить у хмурого хозяина гостиницы веник Эдвард не решился. Сбегал наружу, наломал веток с каких-то пышных кустов. Старательно подмел пол, серебряным стилосом начертил круг и, поминутно сверяясь с записями, изобразил вокруг него замысловатые символы. Еще раз сбегал наружу — свериться, где какие стороны света. Проколол себе палец, запечатал последнюю фигуру собственной кровью, и зажег свечи.
Почему-то стало трудно дышать. Эдвард помянул про себя недобрым словом гоблинов — небось водой разводят лекарство — и глотнул из бутылочки. Отдышался и твердым голосом произнес формулу вызова. Воздух внутри круга сгустился, потянуло гарью, и возник демон. Эдвард невольно сделал шаг назад, с ужасом разглядывая птицеподобного ящера с огненными плошками глаз. В душных багровых испарениях демон казался огромным. Он сидел, обернув змеиный хвост вокруг нижних лап. Кончик хвоста, украшенный скорпионьим жалом, мелко подергивался. Пестрые перья топорщились между блестящих чешуек.
— Я… — голос предательски надломился, — я приказываю тебе…
Жалкое блеяние мальчишки Саактур не слушал. Он по-совиному поворачивал голову, внимательно осматривая пещеру. Где ловушка? В чем подвох? В каком углу притаились в засаде маги? Неужели ничего и никого?! Только этот новичок, с перепугу путающийся в словах… Хотя нет, не только с перепугу.
Эдвард так и не сумел закончить приказ. Проколотый палец пронзило такой болью, что он задохнулся и рухнул на колени, сбив свечу. Проклятье, неужели эти кусты оказались ядовитыми, и в ранку попал сок?! Не может быть, чтобы ему так не повезло!
Саактур с интересом следил за корчами человека. На такую удачу демон даже не рассчитывал и теперь быстро перебирал возникшие перед ним возможности. В истинном облике он будет слишком заметен. В Подземелье придется прорываться с боем, что крайне нежелательно. Перевоплотиться в этого недотепу? Заманчиво, однако остается опасность нарваться на некромантов. Демона они почуют в любом облике. Остается не самый приятный, но зато надежный вариант. У мальчишки есть небольшой магический потенциал, что очень кстати. Его тело выдержит вселение.
Саактур спокойно протянул лапу через разорванный упавшей свечой круг и схватил Эдварда за горло.
— Ты оказал мне неоценимую услугу, детеныш, — ласковый голос демона напоминал шелест тысяч паучьих лапок. — По возвращении в Ад я уделю тебе особое внимание. Пока что придется поскучать в одиночестве, но скоро у тебя появится большая компания.