Поэма «Ануш» по своему построению не отличается сложностью, и сила ее не в композиционных приемах. Туманян и здесь верен принципам простоты и народности. Особенности композиции поэмы родственны традициям народной музыкальной драмы. В детстве Туманян слушал и любил «Кёр-оглы», «Асли Кярам» и другие народные музыкальные драмы. Старинные их формы встречаются и в наши дни в исполнении народных певцов-ашугов. В свое время автору этих строк довелось слушать «Кёр-оглы». Восьмидесятилетний старик-ашуг изображал всех действующих лиц, меняя голос, мимику, используя богатые возможности народной мелодии. Временами он пел, местами рассказывал или патетически декламировал под аккомпанемент своего неизменного друга, простого саза.[32]
Основным композиционным принципом «Ануш» явилось песенное начало. И дело не в том, что главы поэмы автором названы «песнями» (она состоит из шести таких «песен»), а в самой напевности и музыкальности всей поэмы.
Песни в «Ануш» чередуются с повествованием, что является также характерной чертой старинной народной музыкальной драмы. Хор горных фей в прологе, песня Саро, хор идущих за водою девушек, песня Ануш, хор девушек на весеннем празднике цветов, снова песня Саро, песня прохожего странника и, наконец, песня обезумевшей Ануш, — все эти песни составляют необходимый элемент, присутствие которого строго обусловлено единством образов и художественной цельностью.
Музыкальность «Ануш» придают не только песни, но и общие принципы построения, в которых элегическое вступление гармонирует с трагическим финалом. Именно поэтому поэма Туманяна привлекла внимание замечательного композитора армянского народа Комитаса44.
Когда в 1903 году были изданы избранные сочинения поэта в одном томе, Мария Марковна Туманян послала книгу в Эчмиадзин Комитасу с просьбой ознакомиться с «Ануш» и написать по мотивам поэмы оперу. Спустя несколько месяцев, в конце февраля 1904 года, композитор в письме восторженно отозвался о достоинствах поэмы, но со своей стороны просил автора несколько изменить текст для большего усиления цельности и музыкальности. Он предложил написать заново отдельные песни, дополнить и сократить другие, и вообще приспособить более текст поэмы к условиям оперной постановки. В заключение Комитас просил по возможности скорее подготовить текст, чтобы у него было достаточно времени для его изучения и составления программы музыки. «Не могу сказать, когда она будет готова, потому что я один, и все дела лежат на мне», — писал Комитас к Марии Марковне. При этом указывал на свою чрезмерную занятость (уроки в духовной академии, руководство хором, работа над исследованием для сборника Международного музыкального общества, составление учебников, редактирование словаря народных песен и т. д.). «Главная беда в том, — добавлял Комитас с огорчением, — что нет у меня музыкального инструмента, чтобы мог я написанное довести до конца. В келье стоит у меня лишь маленький Harmonium».
Мария Марковна тотчас же передала Туманяну содержание этого письма. Вскоре Комитас и Туманян познакомились. Композитор долго и упорно работал над оперой. Весною 1908 года он писал Туманяну: «Давно я начал музыку к твоей «Ануш» и порядочно написал. Но еще недостает многого, чтобы получилось, наконец, целое». Есть основание предполагать, что Комитас закончил оперу, но партитура ее исчезла бесследно. В его бумагах остался лишь титульный лист.
Поэма Туманяна заинтересовала не одного только Комитаса. «Не говоря о высокой художественности поэмы, — писал композитор Армен Тигранян45, — сама конструкция ее, замечательный пролог, скорбь фей и беззаветно влюбленных, серенада Саро (на рассвете) и т. д. — все это требовало облечь прелестную поэму в музыкальную форму, переложить ее в оперу.»
С большим воодушевлением Тигранян приступил к работе. В 1908 году он создал первую хоровую песню («Амбарцум яйла») своей будущей оперы «Ануш». Тема поэмы оказалась настолько ему близкой и созвучной, что ему легко удалось составить либретто, в котором с замечательным тактом и мастерством он сохранил особенности поэтического стиля Туманяна.