Ситников постучался в тяжеленные дубовые двери, за которыми находилась криминалистическая лаборатория. Никто не отозвался, и он, будучи человеком простым, как говорится, из рабоче-крестьянской семьи, развернулся к двери и громко, что есть силы, забарабанил ступней ноги в металлический, антингрязевой лист, прибитый внизу. - Ну, чего ты там тарабанишь? - послышался хриплый голос. - Что тебе тут, балаган, что ли? Двери наконец-то открылись. Из помещения вышел съежившийся старик. Он осмотрел Ивана с ног до головы. - Ну что тебе? Ты кто такой будешь? От неожиданности лейтенант забыл об удостоверении личности. - Я-а-а... Это... Ну... - Ты по делу, али как? Документ какой-нить есть? Иван, вспомнив, кто он такой тут же полез во внутренний карман куртки. - Вот, пожалуйста, - прошептал он, протягивая раскрытую красного цвета книжечку старику. - Ага-а-а... - читая промолвил последний. - Ты, значит, лейтенант Ситников. Из убойного? - Ага-а-а... - подтвердил лейтенант. - Из убойного, точно! Старик снова недоверчиво осмотрел Ивана а потом добавил: - Ну совсем очумели, берут в органы прям таки, каких-то хулиганов. Вот пожалуюсь я твоему полковнику, так заставит тебя потом двери во всей кримлаборатории мыть. Тогда-то поймешь, может быть, что уважать нужно не только себя любимого! - Ага-а-а... - снова буркнул лейтенант. - Мне-е-э бы к... - Ты по поводу того мертвяка, что сегодня утром привезли? - Да, точно, относительно его пришел. - торопливо подтвердил Иван. - Ну, тогда проходи, только в следующий раз сдам тебя, точно... Твоему полковнику. Как там вы его кличите? Папашей что ли?! Изумленный стариком Ситников протиснулся между ним и дверью, а потом пулей помчался по старинной мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. - А, здравствуйте! - приветственно сказал высокий мужчина в очках. Посмотрели мы тут все, относительно этого. Он махнул рукой в сторону стоящей чуть поодаль, медицинской каталки, накрытой белым покрывалом. - Довольно интересный субъект, надо вам сказать... Интересный. Ситников подошел почти вплотную к каталке, с положенным на нее трупом. - И что же вам в нем понра... Простите, что же в нем такого интересного на ваш профессиональный взгляд? - Да-а-а, - потянул милицейский патологоанатом. - Дело в том, что меня заинтересовала не столько татуировка, сделанная на лбу жертвы, сколько... Хотя и татуировка тоже. Иван приоткрыл рот от удивления. - Татуировка сделана этому человеку, не удивляйтесь... во время его смерти. - А-а-а, ра-а-а-зве такое может быть? - Я лично в этом сильно сомневаюсь, но... Факты, как говорится, на лицо. Представьте, смерть наступила в час "Х", и татуировка на лбу появилась именно в этот же час "Х". Нонсенс! Я понимаю, но это именно так, а не иначе. И еще... У мертвеца отсутствует кровь. Вернее не вся кровь. Она, в принципе, на своем месте. Отсутствуют красные кровяные тельца. Это тоже довольно редкое явление, если не сказать больше... крайне редкое! Но и это еще не все! На шее жертвы присутствуют два странных прокола. Хотите посмотреть? От последних слов Ивану стало, как-то немного не по себе. Но искусство, то есть работа, требовала жертв. Именно поэтому он согласился осмотреть тело покойного. Патологоанатом подойдя к каталке быстро сдернул с нее белое покрывало. Лейтенанта чуть было не стошнило от вида посиневшего мертвого тела. - Лейтенант, вот, посмотрите сюда! - почти что приказным тоном произнес медик. - Вот, аккуратные отверстия, будто чем-то высверленные, но, что естественно, их никто не высверливал. Иван повернулся и тут же посмотрел на то место, на которое указывали пальцы патологоанатома. На шее, чуть ниже правой скулы, виднелись два отверстия. - А-а-а... - прошептал милиционер. - Может быть... Патологоанатом ухмыльнулся, накрывая тело покрывалом. - Я слишком сомневаюсь, что маньяк, хладнокровно покончивший с этим человеком... вампир... А вы думаете иначе?.. Убрав стопку фотоснимков во внутренний карман Иван попрощался с патологоанатомом и быстро распахнув двери, выскочил наружу. "Черт, - размышлял он, вышагивая по мраморным ступеням. - Такого в убойном, точно, еще не было. Хрен его знает в чем дело, может, какой-нить маньяк насмотрелся ужасников о Дракуле и возомнил себя его приемником. Вот блин, голь на выдумку хитра..." - Ну что, Ванька, - услышал он около своего уха, когда очутился в холле лаборатории на первом этаже. - Как там поживает мертвячок-с?! - А, - рассеянно, путаясь в мыслях кинул лейтенант. - Там точно дело темное. Даром, что бабки ежика еще не увидел. - А ты смейся, - продолжал старик. - Я вот, однако, когда при Иосифе Виссарионовиче в НКВД работал, так, точно знаю, этими вещицами какие-то там спецотделы занимались. Не бред это, Иван, не бред. Бред, только тогда, когда ты с этим не сталкиваешься. У-у-у, знавал я таких недоносков, которые могли и оборотнями прикидываться, но на самом деле, они обычные люди, вот только слух о себе самый разнообразный распространяли. И "Черная Кошка" и "Ванька Мокрый"... Да-а-а... Да ты не расстраивайся, ваш-то капитан... э-э-э, как его там... - Синьков! - выпалил милиционер. - Во, точно, - подхватил старик. - Он-то этому мокрушнику все одно, спуску не даст. Точно, поймает, сердцем чувствую... Ситников улыбчиво посмотрел на старика и протянув ему руку попрощался: - Ну, да ладно, мне уже пора. Кстати... Он шмыгнул носом. - ...обещаю больше никогда в жизни не пачкать дверей. Старик улыбнулся и пожал ему руку. Лейтенант, выйдя на улицу сразу же окунулся в прохладу вечерних сумерек. - Ну надо же, - тихо прошептал он сам себе. - Как быстро стемнело, не иначе, скоро Осень. Э-х-х, а жаль... Но эти патологоанатомы совершенно сдвинутые люди: уже темно, а они, сами, как маньяки, все работают и работают... Лейтенант медленно побрел по мокрой от вечерней росы мостовой по направлению к дому, понимая, что на работу уже ехать совершенно бесполезно. Город готовился ко сну: в окнах зажигались глазки-окна, последние, запаздывающие люди торопились побыстрее домой, поближе к своим родным, к теплым кроватям и горячему кофе. Иван достал сигарету и прикурив подошел вплотную к парапету набережной. Нева, беззвучной серой нитью бежала куда-то вдаль и только одинокие гудки кораблей, стоящих на приколе прерывали истошным криком надвигающуюся саваном призрачную, ночную мглу. Ситников оперся руками о парапет и посмотрел вниз, как вдруг... - Эй, ты, - послышалось за спиной. Он насторожился. - Тебе говорят, баклан, че... тут уперся рогами и стоишь, словно истукан? - проговорил странно знакомый Ивану голос. "Где-то я его уже слышал, этот басистый, распевный гонор... Но где? Может развернуться и дать нахалу под дых?!" - подумал он. - Че, стоишь? Ну, говорят тебе, повернись сейчас же... Милиционер уронил окурок в воду и сжав, что есть силы кулаки, медленно развернулся в сторону того, кто с ним пытался заговорить. - Ты, Крот? - прошептал он, ссохшимися губами. - Ты ж, должен... того... еще сидеть... Блондинистый мужичонка и его приятель переглянулись между собой. И тут же один другого спросил: - Что, эта козявка тебя знает, Крот?! - Х-м-м, - тут же кинул блондинистый. - Этот недоносок меня и подсадил, мать его. - Так он что, мусор, что ли?! - Ну да, лейтенант... - он на секунду осекся и перевел свой разговор на Ивана: - Или тебя повысили за боевые заслуги? - А тебе есть до этого дело? - отрезал начинающий уже волноваться милиционер. - Лучше скажи, как ты тут раньше времени оказался?! - Х-м-м, - прошипел приятель Крота. - А мусор еще и разговаривать умеет?! Что ж ты меня не предупредил. Если бы раньше знал, то не стал бы с зоны с тобой деру давать... Теперь Ситников, наконец-то понял, почему перед ним стоял Крот. - Так ты, Крот, с зоны ушел, что ли? - спросил он, пытаясь скрыть собственное беспокойство. - В розыске, наверное... - Ну и в розыске, - безмятежно парировал Крот. - А тебе-то, собственно, какое может быть дело. Может быть я из-за таких, как ты, первый раз на зону-то и подзалетел... Козел! - Да че ты с ним ваньку валяешь? - снова прошипел кротовский приятель. Давай-ка его быстрехонько порешим и скинем в Неву, пусть сделает одно хорошее в жизни дело... покормит, хотя бы, рыб... После этих слов Ситников приготовился к нападению на него бандитов, готовых через секунду-другую совершить то, чем они его сейчас пытались напугать... Но тут... Неожиданно на набережную налетел стремительный порыв ветра. У лейтенанта от него даже перехватило дыхание. Он на мгновение закрыл глаза руками, пытаясь противостоять безумству стихии, но... В следующее, едва уловимое мгновение рядом с ним что-то сильно грохнуло. Это, что-то сопровождалось ослепительной, слепящей глаза, вспышкой. Но не смотря ни на что, лейтенант все же приоткрыл глаза. Перед ним, словно завис какой-то туманный занавес, через который можно было с трудом заметить странного человека, закутанного с ног до головы в... черный плащ с высоким донельзя, воротником. Незнакомец развел длинные руки в стороны и в один миг схватил двух бандитов: Крота и его приятеля-подельщика прямо за шеи. Он приподнял их над землей на несколько сантиметров а затем молниеносно свел свои руки, с зажатыми в них людьми, в единое целое. Удар, еще удар... Все это совершенно неописуемое действо сопровождалось странной фразой, которую незнакомец произносил нараспев: - Не бойтесь, я вам ничего не сделаю... Потом в глазах милиционера все закружилось, ему стало муторно, кровь ударила в голову и он... потерял сознание...
Антон не желая даже звонить Алине, прежде чем идти домой, заглянул в соседствующую с домом палатку, чтобы прикупить пива, для скрашивания собственного одиночества. - А, Антоша, - потянула синеносая продавщица Вера Ивановна, которую теперешний милиционер знал еще с детства, как одну из самых говорливливых женщин своей парадной. - Что, снова один тут тусуешься?! Синьков состроил довольно недовольную гримасу, думая: "Ну вот, теперь каждая соседская тетка будет тыкать в меня пальцем, говоря при этом своим детям: будьте хорошими, не устраивайтесь потом на работу в милицию, а то так бобылями на всю жизнь и останетесь..." - Да, - протянул он, отвечая старой знакомой. - Что тут поделаешь, наверное, скажу просто и прямо, может быть слегка банально: шершеля фам... - Что, что?!.. - Ищите женщину, говорю, женщину. У-ф-ф, мужик-то тут абсолютно не причем! - Да ладно, - парировала Вера Ивановна. - Вы - мужики, всегда и во всем ищите крайнего. Никогда себя любимых не повините, ни в чем... Моего-то помнишь? Что, убежал от меня, только пятки его сверкающие и видела. Может я тут виновата? Синьков многозначительно улыбнулся во все свое лицо. - Нет, нет, вы тут, конечно, не при чем. Дайте-ка мне лучше пару бутылочек троечки... - "Балтики", Антоша?! - Ну, Вера Ивановна, я ж, кроме "Балтики" из пива больше поди ничего не употребляю... Женщина-продавщица, недолго покопавшись под довольно низким прилавком, бухнула на него две бутылки. - Вот, бери... пользуйся на здоровье! Синьков достал из кармана брюк кошелек и расплатившись с продавщицей развернулся, чтобы идти домой, но... - Антоша, постой, - крикнула дама. - Совсем забыла, приходил тут к тебе, какой-то замухрышка. Не помню, если честно, даже его имени, хоть убей. Просил он тебя, чтобы ты его завтра с утречка где-нибудь нашел. "Грихан, - подумал капитан. - Наверняка этот вольный стрелок чириков снова наведывался, чтобы... снова стрельнуть денег. Вот, блин, ненасытный человек. Такого, разве что могила сможет исправить, да и то, вряд ли..." - Так что он хотел, вы говорите? - Так что, я не поняла. Несет от него каким-то дерьмом за версту, долго не поговоришь. Помню, сказал он, что тебе нужно к какому-то сен... сумен... А, вспомнила! Тебе, говорит, нужно срочно, типа это архиважно, сходить к кому-то там экстрасенсу. - Хм-м-м, - улыбнулся Антон, пытаясь удобнее зацепить одну из пивных бутылок. - Так и сказал? К экстрасенсу?! - Ну да... - А денег он у вас, случайно, не просил? - А ты-то откуда знаешь. Не просил, а клянчил натурально! Пришлось дать ему... - Чирик? - вклинился Синьков. - Наверняка стрелял, у вас, червонец. - Именно, но как не дать-то? Ты ж меня с измальства знаешь. Я всегда давала нищим, а этот... Продавщица убийственно покачала головой. - Ну да ладно, - отрезал рассказ знакомой капитан. - Мне пора, да и вы тут будьте, пожалуйста, поаккуратнее. Лучше запритесь изнутри, а то вон, у вас и дверь, гляжу открыта, а сейчас тут всякая шпана бродит. "Нет, лучше ей о маньке даже и не упоминать, а то тут же о нем весь Питер узнает. Сарафанное радио..." - подумал Синьков, прощаясь с соседкой по дому. Лестничная площадка снова всем своим видом подчеркивала правило: готовь сани летом, а телегу - зимой. Но подчеркивала она не само правило, а лишь только вывод, который напрашивался всякий раз, когда ты вечером возвращаешься домой. Лампочки перебиты донельзя, ступени обшарпанные, словно ты не в жилом доме, а где-нибудь... "Точно, тут пылищи, как в Черном доме на кронверкском!" - мелькнуло в голове у Антона.