…Хитроумного Кэрролла не смущает вопрос, который физик признал бы бессмысленным. Ни один физик не сможет ответить на вопросы Алисы, как выглядит циферблат часов «по ту сторону» зеркала и есть ли в Зазеркалье огонь в камине. Для физика Зазеркалье – иной мир, Кэрролл же «сшивает» его с реальностью. В погоне за чудом он оставляет физику далеко позади. Физик не осмеливается описывать мир, из которого к нам в принципе не могут приходить сигналы. Кэрролл, не смущаясь, выдумывает такой мир и вместо того, чтобы доказывать его существование, заставляет нас поверить в него. Физику в наше время всё чаще и чаще приходится следовать примеру Кэрролла и придумывать новые модели. Правда, удел физика труднее: в его Зазеркалье устремляются толпы экспериментаторов, и горе тому, кто обманул их ожидания. Уже в начале «Зазеркалья» Алисе приходит в голову, что пить «зазеркальное» молоко может быть вредно для здоровья. Потребовалось более полувека, прежде чем модель антимира появилась в физике. Наверное, можно найти другие подтверждения родственных связей выдуманного мира Кэрролла и реального мира современной физики. Но между этими мирами есть и важное отличие. Кэрролл придумал свою Страну Чудес, повинуясь лишь собственной фантазии. Задача естествоиспытателя – найти ту единственную модель, по которой он сможет понять реальный мир. Не его вина, что эта модель таит в себе сюрпризы, ещё более неожиданные, чем те, которые встретились маленькой Алисе. В этой современной картине мира мы встретили и ещё встретим такие нелепицы, по сравнению с которыми нелепицы Кэрролла разумны, как толковый словарь ».
Последователи Кэрролла волей или неволей становятся участниками раз задуманной им игры смыслов. Одно из удачных, на наш взгляд, «продолжений» Алисы принадлежит перу учителя, кандидата физико-математических наук, автора многочисленных развивающих книг для детей Льва Генденштейна. Приведём здесь лишь одну из изобретённых им небылиц «О том, как Лейбниц и Буль [39] изобрели язык математической логики», выдержанную в стиле фольклорной песенки:
Однажды заспорили Лейбниц и Буль —
Был жарким тот спор небывало!
К тому же учтите: был знойный июль,
И солнце в зените стояло.
Обоих манила прохладой вода,
Но спор всё сильней разгорался.
И Лейбница вдруг осенило тогда —
Он вот до чего догадался:
Слова надо знаками нам заменять —
Ведь мы математики оба.
Мы истину сможем тогда вычислять!
А Буль отвечал: – Хорошо бы!
Пришлось им придумать особый язык,
Для поиска истин удобный —
Они превратили песок в черновик,
И всё записали подробно.
Им истина сразу же стала видна,
Лишь только на запись взглянули!
Буль первым нырнул. Уж светила луна.
А Лейбниц нырнул вслед за Булем.
(Генденштейн, 1994. С. 228)
Сведём 4 базовых оператора Диала, они же универсалии, в таблицу. Пусть х – любой безударный звук, Х – любой ударный звук. Проведём аналогии с другими предметными областями.
Повторение звука /\/\ есть уже симметрия «прыжка» звука /\ через пространство-паузу \/ (звук сначала превращается в паузу, чтобы «вынырнуть» из неё по другую сторону). Это универсалия движения на примере звука, но она же, как возврат назад (через антивремя-пространство) есть универсалия рекурсии (возврата к себе) и, тем самым, универсалия удвоения. Всё это опять же разные слова для обозначения одной и той же универсалии, но в Диале это просто /\/\. Что это? Это и есть ритм звуков речи.