В течение всего 1992г. и в последующем главным и решающим фактором в дальнейшей динамике армяно-турецких отношений стал нагорно-карабахский конфликт. Во все еще несостоявшихся армяно-турецких отношениях любое проявление напряженности было результатом военных успехов армянских сил в Нагорном Карабахе. Турция мгновенно реагировала на это заявлениями о собственной готовности осуществить вооруженную интервенцию. Хотя эти заявления в большей мере предназначались для «внутреннего пользования» и преследовали цель оказания моральной поддержки Азербайджану, тем не менее, они делались параллельно с предоставлением военной помощи Азербайджану в обход международных договоренностей.
Следует также отметить, что в руководящих кругах Турции не было единого подхода относительно возможной реакции на события на Южном Кавказе и это отражалось на внутриполитических разборках и противоречиях между различными политическими группировками Турции. Осторожная и взвешенная линия премьер-министра Сулеймана Демиреля сталкивалась с более жесткой позицией президента Тургута Озала.
Возникает вопрос: почему Турция с самого начала придерживалась агрессивной позиции в отношении Армении? Было очевидно, что военные действия в Карабахе не могли иметь никаких последствий для национальной безопасности Турции. Скорее всего, поведение Анкары можно объяснить феноменом весьма амбициозной пантюркистской политики и в этом ключе требования армян Карабаха виделись не больше ни меньше, как угроза национальной безопасности Турции в свете возможных репараций с ее стороны в вопросе геноцида в будущем.
Объявляя Азербайджан своим стратегическим партнером, Турция претворяла в жизнь идею общетюркской солидарности и старалась подкрепить ее серией антиармянских акций. Так, с марта 1992 года турецкая сторона начала осуществлять инспекцию самолетов, перевозящих через ее воздушное пространство гуманитарную помощь Армении, игнорируя протесты западных государств. Этот шаг официальная Анкара оправдывала ссылками на решение Пражской сессии СБСЕ от
[стр. 76] ГЛАВА ВТОРАЯ
28 февраля 1992 года «О введении странами – членами СБСЕ и государствами региона эмбарго на поставку оружия и военного снаряжения сторонам, участвующим в карабахском конфликте», хотя сама Турция неоднократно нарушала условия этого соглашения.
17-го августа 1992г. посол США в Анкаре потребовал от МИД Турции объяснений по поводу действий Турции в отношении воздушно-транспортных средств, направляющихся в Армению. В заявлении же турецкой стороны говорилось, что «Турция не намерена под чьим-либо давлением менять свою политику в отношении контроля всех самолетов, летящих в регион карабахского конфликта»29. В заявлении МИД РА по этому поводу говорилось, что турецкая сторона «проявляет дискриминацию в отношении армянских авиарейсов». Эти действия и причины, оправдывающие их, «несостоятельны, как с юридической, так и с политической точек зрения. Трактовка Турцией решения СБСЕ относительно эмбарго на ввоз оружия в районы, охваченные карабахским конфликтом, носит явно тенденциозный и дискриминационный характер».30 Следующим шагом стало присоединение Турции к экономической блокаде Армении, осуществляемой Азербайджаном, что выразилось в запрещении транспортировки по ее территории любых грузов, направляемых в Армению.
В ноябре 1992 года под давлением мощнейшей волны протеста со стороны Азербайджана было аннулировано соглашение о поставках в Армению из Турции 300 миллионов киловатт электроэнергии31. Это соглашение турецкой стороны расценивалось министром иностранных дел Азербайджана Тофиком Гасимовым как «удар в спину Азербайджана»32.
По заявлению министра иностранных дел Турции Хикмета Четина, «подписание протокола о поставках электроэнергии было нацелено на то, чтобы подтолкнуть Армению к мирному разрешению Карабахского вопроса»33.
29 «Независимая газета», 23.06.1992.
30 «Республика Армения», 22.04.1992. В письме (от 16-го июля 1993г.) МИД РА, адресованном турецкому МИД, говорилось, что запрет армянских авиарейсов через воздушное пространство Турции «… не способствует укреплению добрососедских взаимоотношений и дает повод для формирования неуместного общественного настроя к армяно-турецким отношениям. См. Письмо министерства иностранных дел РА МИД Турции, 10/2/96, Архив МИД РА, дело 291, л. 17.