В их сторону из своих жилых комнат выходили несколько человек и направлялись вниз по лестнице, возле которой они стояли. А значит, могли случайно услышать их разговор. К тому же им действительно нужно было попасть в соседний блок для раздачи никому не нужных бумажек.
Когда за их спинами закрылась одна из дверей, М-21 с любопытством уставился на следующую. Возле нее располагалась небольшая комнатка с одним единственным охранником, который должен был записывать всех, кто входил и выходил.
Только так можно было попасть из блока Е, где обитали модифицированные, в блок С. Там располагались такие же жилые блоки, но уже для нормальных, а не измененных людей. Молодой парень, с виду не старше самого М-21, окинул их цепким взглядом, словно прикидывал, стоит ли пропускать их и как к ним относиться.
Он был здесь еще новичком, но о модификантах слышал немало страшных историй. Поговаривали, что все модификанты поголовно психи, от которых стоит держаться подальше, и эти, хоть и не выглядели перекаченными не людьми, пришли все-таки из этого блока.
- Вы люди? Или... - не договорил он, сообразив, что сморозил глупость, но останавливаться, из-за отсутствия опасной реакции на свой вопрос, не стал. - Вы живете в блоке Е?
М-24 кивнул головой, подтверждая. Он не раз слышал, что существует негласное деление на базе на "чистых" и модификантов. Тех, в свою очередь, делят на мутантов и нормальных. Пока, что он не знал, как на это реагировать и кем представляться, чтобы в случае чего не огрести неприятностей.
- Вы ведь "чистые"?
М-21, не моргнув глазом, ответил:
- Да, конечно, - про себя добавив: " Нет, грязные. Неделю не мылись".
Это пресловутое разделение модифицированных у него, как говорится, уже сидело в печенках, только присутствие напарника удерживало его от резких высказываний в адрес излишне любопытных.
- А почему вы проживаете в этом блоке, где много модифицированных?
- Да просто штабист нас туда отправил, - М-24 заметил нервное напряжение своего друга и постарался перевести тему.
Охранник промолчал. Вроде бы ему и ответили, но он чувствовал, что это не то, чем он интересовался.
- Мы наблюдатели под прикрытием, а остальное знать вам не полагается, - ввернул такую знакомую и нелюбимую фразу М-21. Им в лаборатории всегда так отвечали, когда не в меру любопытные пытались узнать что-нибудь этакое. - Для вашей же безопасности.
М-21 не солгал. Такие "кроты" среди рядовых модифицированных действительно имелись, ведь за теми, кто мог в любой момент сорваться из-за какого-нибудь отклонения и устроить бардак, приходилось наблюдать не только через глазок камеры. Наблюдатели делали то, что любая техника не смогла бы - оценивали обстановку внутри блока. И ими могли быть кто угодно, начиная от самих модификантов, заканчивая обслуживающим персоналом.
Для большего правдоподобия М-24 осталось только скроить невинную рожу и прикинуться этаким простачком-дебилом. Человек нервничал, и он это видел. А еще он замечал, как его рука после слов напарника перестала тянуться к кнопке вызова, словно он что-то припомнил. Но все равно напряжение полностью не ушло.
"Новички, которые еще не полностью освоились, поступают исключительно по инструкции. А по ней он должен вызвать старшего, если ему покажется, что стало опасно, - подумал он. - А оно тебе надо?".
Улыбнувшись, он направил часть своей силы в сторону парня в надежде, что тот окажется поддающимся влиянию. И чуть было не расплылся в торжествующей улыбке, когда понял, что "контакт" установлен.
Сконцентрировал поток сил. Усилил влияние. К счастью для него, та камера, что крутилась под потолком, не могла зафиксировать его игр. Иначе они давно бы уже лежали бы носом в пол с руками за головой.
Охранник расслабился. Внушение, что посетители не опасны, сработало. Дверь бесшумно открылась, пропуская дальше. Уже после того, как они отошли на приличное расстояние, М-21 осторожно поинтересовался у своего товарища:
- Этот новенький решил, что мы как минимум герои, кажется. Чуть было руку не пожал. Твоя работа?
М-24 чуть заметно кивнул. Большего и не нужно было.
- А нашего старшего сможешь? Нам никогда не помешает его поддержка и хорошее к нам отношение.
М-24 передернул плечами. На виски начинало давить - результат его собственных попыток воздействовать на людей давал о себе знать таким образом.
- Я немного способен его контролировать, в мелочах... Правда, у меня получается не всегда и пока что с очень немногими, в основном, с мелкими шестерками и слабохарактерными типами.
- С такими я и сам могу справиться, достаточно только голос повысить да начать говорить тоном "большого начальника". А что с военными?
- А у военных, даже которые не модифицированы, стоит какая-то защита, которую я обойти не могу.
Второй день Турнира. М-21 и М-24. Блок С для охранников и наблюдателей
В одном из помещении для охраны, располагавшемся на условно нейтральной территории - между блоками Е и С, было тихо.
С виду помещение походило на обычный класс среднестатистической европейской школы, если бы не отсутствие некоторых незначительных деталей, присущих всем школам - на стенах не было ни "шпаргалок" по математике, ни географических карт, ни портретов именитых писателей либо ученых. Самих детей, впрочем, тоже не было.
Зато были взрослые. Куратор, наставник и одновременно начальство для двух стоящих перед ним модифицированных разглядывал потолок, стены и даже доску на одной из стен. Но не смотрел на модификантов.
Будь они обычными людьми, давно бы уже начали вовсю нервничать: Папаша Штык по себе знал, как неприятно такое вот ожидание. Подобный трюк не единожды использовался и его личным начальством по отношению к нижестоящим подчиненным, в том числе применялся и по отношению к самому Штыку.
Сначала следовал срочный безотлагательный вызов "на разбор полетов", причем категоричная формулировка предполагала нечто очень спешное и молниеносное, промедление на пять минут расценивалось как намеренное злостное уклонение от своих прямых обязанностей и каралось, как в сталинские времена, по всей строгости законов военного времени. Вызванный "на ковер" офицер, как говорится "несся сломя голову", на рысях собирая необходимые папки, справки, рапорты по всем поступившим сверху распоряжениям и приказам, на ходу сочиняя убедительные оправдания по поводу несвоевременного исполнения особо сложных поручений. Тогда как в самом присутственном месте, напротив, царило мертвенное и зловещее спокойствие и этакое апокалиптическое, совсем как в голливудском кино про конец света, безлюдье.
Высшее начальство преспокойно продолжало заниматься своими делами, бледные вышколенные секретари тоже не замечали присутствия вызванных по срочной повестке офицеров, и так продолжалось до тех пор, пока итак до предела натянутые нервы кого-либо не начинали не то чтобы сдавать - звенеть от еле сдерживаемого желания выслужиться.
Каждый прошедший такую жесткую школу естественного отбора среди военнослужащих придумывал свою стратегию конструктивного диалога с вышестоящими.
Некоторые, как например, Кранц, могли часами стоять наподобие соляного столба без каких-либо признаков усталости, позывов сходить в туалет или желания почесать нос или размять затекшие члены. Другие через некоторое время начинали кашлять, чихать, перекатываться с пятки на носок или подстраховываясь заранее договаривались с адъютантами о том, чтобы те через 5 минут срочно вызывали своего командира на какой-нибудь смотр или по поводу какой-нибудь плановой учебной тревоги.