Их темнейшества звякали хрустальными пробками. Запахло мятой и корицей, лимоном и кардамоном.
— Пейте, ваше величество, — Рест протянул отцу хрустальный флакон.
— Не бойтесь, мы не травим союзников, — серьёзно сказал Орест.
И я поняла, мальчишкам точно не по одиннадцать лет, их синие глаза смотрели на меня и короля по-стариковски.
Папа взглянул на меня, я кивнула, хотя сердце рвалось из груди, я была уверена, что противоядие поможет.
Король выпил одним глотком коричневатую жидкость, и его щёки порозовели, прибежавший через десять долгих минут маг-доктор, отметил точность составленного императорами противоядия.
В вине оказалась незначительная доза ядовитого сока. Гораздо больше его было в малиновом пирожном, которое король отдал пажу в алом костюмчике Второго королевства.
Тело пажа нашли на обитом шёлком зрительском кресле.
Я плакала.
— Не реви, — шептали за спиной темнейшества, — он умер красиво и мучительно!
— Ему было одиннадцать лет, как вам! — обернулась я к ним.
— Нам несколько больше, — со взрослыми смешками отвечали императоры, переглядываясь.
Я выдохнула, когда они распрощались и уехали к порталу для августейших особ, короля перенесли в его спальню, Храбриани пообещал осмотреть площадь.
Праздник закончился.
Зрители жадно переспрашивали, что случилось с королём? Викториан озвучил простенькую версию, о переутомлении короля для новостников, от нетерпения грызущих перья.
Прихватив кубок из синего стекла, я вбежала во дворец.
С королём был верховный маг и Финист, но посмотрев на меня, они резво выскочили из спальни.
Уткнувшись в грудь отца, я глупо ревела по-идиотски шепча:
— Папочка, мой родной, дорогой папочка… жи-и-иво-о-ой.
— Всё будет хорошо, Сашка, — прижал он меня к себе, — не плачь, ты расслабляешь меня, а мне надо ещё работать.
— Ещё чего! — я подоткнула ему одеяло и рассказала про сказку и императоров.
Папа смеялся, видимо, история получилась.
— Теперь спать, — чмокнула я его в нос.
Тут же в спальне рядом с тихо посапывающим королём я заключила кубок в клетку крови.
Но кубок не кинжал, он просто показал мне чьё-то лицо в тёмно-синей маске. Но на Снежном карнавале в масках были все.
Верховный маг вытолкал меня из королевской спальни, пообещав посидеть с королём.
И я притащилась к себе.
Всхлипы были слышны ещё перед дверью.
Блэки забился под подушки на кровати.
Офелия рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону, все стены были покрыты тающей наледью, на полу плескались большие лужи.
— Офелия, дорогой мой друг, что с тобой произошло? — спросила я.
Блэки заскулил, прикрыв глаза пушистой лапой.
Мне как никогда хотелось обнять Офелию и стереть слёзы с её щёк ладонью.
Но это было невозможно.
— Я пришла посмотреть на Снежный карнавал, — икая и вздрагивая, ответила Офелия.
— И? — попыталась уточнить я.
— Видела! Видела его! — всхлипнула ещё громче Офелия. — Андреас точь-в-точь мой Гамлет! Знаю, ты слышала много историй обо мне и князе из клана белых волков! Но! Правды там ни на грош. Он любил меня. Он погиб. Утонул в реке, спасая своих друзей. Вот так он бросил меня, Саша. И словно в насмешку вернулся опять! Но ведь Андреасу нужна только принцесса. Только Ты! Хотя… О чём это я? У меня и тела-то нет!
Офелия исчезла, а наледь пролилась летним ливнем на пол.
— Ты заблуждаешься, дорогая Офелия, — сообщила я стенам, — Андреасу необходим трон Первого королевства.
Но привидение не слышало меня.
Зато Блэки бросился ко мне на колени, как только я устало плюхнулась в кресло.
— Тяжёлый был день, — сказала я волчонку, погладив его по голове.
Я успела выбраться из платья. К сожалению, некоторые бабочки помялись, у других были оторваны крылышки. Да, это было платье на один раз. Но огорчение растаяло и забылось, потому что меня позвали к отцу. Ему стало хуже, из-за отравления начался сердечный приступ. Я сидела в кресле у кровати и плакала, маги-доктора хлопотали вокруг папы, потерявшего сознание.
Дни и ночи до первого испытания женихов слились в один длинный тяжёлый день: когда третьего снеженя вечером папа, спавший всё это время, пришёл в себя, и ему стало лучше, моё сердце, зажатое тоской и бившееся через раз, начало биться почти как прежде. Сейчас я могла вспомнить, что происходило в эти дни.