— Нет, только одна обитаемая планета, — вздохнул он, снова целуя, обнимая, оплетая меня руками-ветвями, даже листья блеснули золотом только в моём воображении, конечно.
Померещилось…
Если бы не Ясень, который теперь вложил частицу себя в чужака, Максима бы не было ни в одном из миров.
— Ясень лечил тебя — вот почему от тебя пахнет Ясенем, так сладко и терпко! — сказала я вслух.
— Сиренью, моя одежда пахнет сиренью, — пробормотал он, не разжимая объятий.
— Что такое си-рень? — такого слова я не слышала никогда.
— Это цветы, красивые, — улыбнулся он, — как ты…
— Я не цветок, Максим, — улыбнулась я.
— А кто же? — решил он поддразнить меня.
— Оборотень, — охотно ответила я, вывинчиваясь из его рук, пока они стали слабее от того же изумления.
— В волка обращаешься, как Блэки? — выдохнул, смешно раскрыв глаза, мой возлюбленный, чужак, как написал Ясень на его времени.
— Нет. В жар-птицу, золотую, очень красивую! — выпалила я, а вдруг он не любил волков! — А папа, ну, король, в синюю птицу. А я вот такая в гнезде синих золотая птица, — покраснела я.
— В гнезде? — переспросил он.
— Так называют королевскую семью, — пояснила я, протягивая ему руки и наслаждаясь прикосновением его тёплых ладоней.
— А кто ещё в этом вашем гнезде есть? — поинтересовался он опять из вежливости, притягивая меня к себе.
— Младший брат моего отца, мой дядя, Леодар, — меня вдруг ударило воспоминание, как я видела год назад ссору отца и дяди.
Леодар, заметив меня, ткнул тонким пальцем в мою сторону и прохрипел:
«Ты отдашь трон ей?! Ты хочешь прервать род синих птиц счастья?!»
— А ведь он мог…
— Кто? Что он мог? — переспросил продолжавший целовать меня Максим.
— Неважно. Мне пора. До вечера, милый! — я поцеловала его в щёку и убежала, хотя… мне очень хотелось остаться с ним до… вечера, до утра, навсегда.
Мне нужно к Храбриани. Почему я не подумала, что это Леодар пытался захватить трон, а не какие-то мелкие по сравнению с королевской семьёй кланы устроили заговор?
Я написала несколько слов для Храбриани и начала читать бумаги.
Конечно, в протоколах ничего интересного не было. Я искала зацепку, хоть одну, что-то, чтобы понять, нет ли здесь намёка на дядю, подтверждения, что он причастен ко всем этим нападениям на короля, на меня? Но ничего важного не находилось. Я вызвала Анну и сказала ей:
— Передайте мэтру Храбриани записку, и предложите для допросов вызвать мастера ментальной магии, иначе мы потеряем драгоценное время. И, Анна, мне бы хотелось наградить вас за своё спасение. О чём вы мечтаете? Что считаете несбыточным и самым важным в жизни?
— Я всегда хотела стажироваться в Третьем королевстве, но раньше такое было невозможно, — Анна перестала улыбаться.
— Попытаюсь вам помочь, но после «Турнира…», — пообещала я.
Дверь за камеристкой ещё не закрылась, а я побежала в кабинет короля.
— Папа, Офелии надо выделить самые просторные и красивые комнаты! — крикнула я с порога.
Король отложил длинный лист бумаги:
— Я распорядился, выбрал удобные покои недалеко от твоих. Иди-ка сюда, — поманил он меня ладонью. — Не вздумай встречаться с женихами наедине. Это нарушение правил «Турнира…»
Король многозначительно посмотрел на мои волосы: чуть ниже пояса.
— Будь осторожнее на охоте. Лани и лисы из Белого леса опаснее чудовищ из Чёрного.
— Я уже охотилась в Белом лесу, — кивнула я, наскоро поцеловала папу в щёку и побежала к управляющему.
Было необходимо поселить Тиль и Александру вместе, двум девушкам нельзя жить с парнями.
Управляющий, бесцветный невысокий и седой, пообещал подобрать Тилю и Алексу комнату на двоих.
Пробило три часа в холле дворца, когда я вспомнила о придворном художнике по нарядам и вызвала его. Охотничий костюм за два дня никто бы не сшил, кроме… Александры! Но из чего можно создать мягкий, тёплый и красивый наряд?
— Весна и любовь? — переспросил, рассеянно вертя в руках карандаш и блокнот, мастер Раас, маленький лысоватый с большими чёрными глазами.
Я не представляла, откуда он берёт свои удивительные идеи, но платья у меня были красивые. Только у Александры получалось чуточку лучше. Но её платья отличались волшебной необычностью от любых нарядов во всех семи мирах.
— Я предоставлю рисунки через несколько дней, ваше высочество, — вздохнул он и ушёл, низко поклонившись.
— Хорошо, буду ждать! — кивнула я.