Я надела меховой короткий плащ, заплела потуже подозрительно удлинившиеся после разговора с королём волосы и побежала взглянуть, как стреляют господа-женихи. Жаль, пропустила, как они ездили верхом! Это было, наверняка, очень весело!
Во дворике дюжины каменных лучников был развешаны несколько мишеней прямо на щиты мраморных воинов, которые взирали каменными глазами на женихов, как на глупых детей, играющих в опасные игрушки.
Когда я вошла во дворик, проскользнув мимо двоих лучников из белого мрамора, стрелял Максим, он не заметил меня, задумчиво смотрел на маленькую звёздочку в центре мишени и поигрывал пальцами по луку, будто лук был каким-то странным инструментом с одной струной. Наконец, Максим пробормотал что-то и выстрелил. Стрела задрожала перьями и воткнулась в центр звёздочки.
— Случайно! — выпалил Блэки.
— Думаешь? — улыбнулся Митиль, подавая Максиму вторую стрелу.
Если это обычная разминка, то стрел будет семь.
— Уверен! — выпалил, подскакивая на месте Блэки.
Максим глянул на него и опять прошептал что-то. Стрела опять торчала из центра звёздочки.
— Неплохо, — я дождалась, пока место Максима занял Блэки.
— Бывало и лучше, — пожал плечом Максим.
Не знаю, о чём он говорил, все его семь стрел попали точно в звёздочку.
— Ты тоже умеешь стрелять? — спросила я Митиля, кивнувшего мне.
— Мы — ролевики, вот у Тиль не получится, — качнул головой он в сторону своей копии.
— Она тебе кто? — одними губами спросила я, почти воткнувшись в ухо чужака.
— Сестра, — ответил он едва слышно.
Выходит, и Александра — сестра, а не будущая возлюбленная Финиста?
Блэки стрелял неплохо, но в звёздочку попал только раз.
— Дайте и мне! — приказала я помощникам из оружейной мастерской — троим худеньким парнишкам лет пятнадцати.
— Не стоит, ваше высочество! — подскочил ко мне Викториан.
— Отчего же, я ведь тоже еду на охоту! — холодно отвечала я.
У меня так эффектно, как у Максима не вышло, пять из семи стрел в звёздочку, остальные попали в лучи.
Женихи смотрели на меня с восхищением. Викториан как-то непонятно.
— Осталось всего несколько участников, может быть, вы не будете смущать их, ваше высочество? — надменно спросил он.
— Ладно, — ответила я, шепнув Максиму, — сегодня в семь, — и направилась во дворец.
Будто случайно я толкнула Александру и попросила прийти завтра утром, намекнув, что мне необходим самый удивительный охотничий костюм.
Несколько секунд я ещё посмотрела через плечо, как мажет мимо мишеней Блэки, и побежала к воротам из дворика лучников.
Я всё время искала взглядом циферблат своих часов, и многочисленные нудные дела слились в одну пёструю ленту, опутанную мыслью: "когда же?" Когда пробьёт семь ударов на часовой башне в городе? Удары доносились только в морозные вечера гулким катящимся эхом, и казались мне тёмными пушистыми клубками волшебной шерсти из звуков, надежд и эха. Наконец, стрелки часов Финиста приблизились к нужным цифрам, и я побежала быстро, быстро в покои Офелии. У двери, прислонившись к стене головой, уже сидел Максим.
— Давно ждёшь? — подойдя поближе, спросила я.
— Как освободился после тренировок, — вскочил он на ноги.
— Мне нужно уйти, — Офелия, появившаяся на пороге, старательно прятала улыбку.
— Доброй ночи, — пробормотал, густо покраснев, Максим.
— Ясных снов, — покивала я Офелии.
И тут раздались эти бум-бум-бум!
Я вздрогнула от неожиданности, взяла Максима за руку и потащила его за собой.
Папа выбрал для Офелии комнаты из числа запасных гостевых покоев для близких родственников. Всё очень пристойно, просто и уютно: бледно-голубая гостиная, розоватая спальня и тёмно-зелёный кабинет. Мы сидели в кабинете, зеленоватые шёлковые обои с узкими белыми полосками и камин из зелёного камня казались мне самым восхитительным убранством во всём дворце. Я устроилась в белом мягком кресле, Максим сел на пол у моих ног. Он говорил с улыбкой о королевских конях: кажется, хвалил. О луках, тоже понравились. В какой момент Максим перебрался в кресло, которое оказалось ещё уютнее для двоих, я не заметила. Мы целовались, целовались и целовались. Мир был прост, ясен и прекрасен, наполнен смыслом и радостью.
Любовь — это так просто и хорошо.
И никакие турниры не властны над нежностью и счастьем.
— Счастьем… — пробормотала я между поцелуями.
— Счастьем… — эхом отозвался мой возлюбленный.
Шарики браслета светились на моём запястье. Предостерегали или устроили крошечный салют в честь нежности и любви?