Я ушла, не оглядываясь на несчастный взгляд короля, на его сомкнутые побледневшие губы, на гримасу душевной боли на его красивом лице.
Пока я не могла его простить, не могла утешить. Картинку надо было сложить до конца, только тогда я пойму, как мне поступить.
Кабинет верховного мага всегда казался мне холодным и тёмным, хотя тут было и светло, и тепло, должно быть, так выражалось влияние сильной и трудной для моего восприятия магии.
Жалким и бледным выглядел огонёк в роскошном камине из зелёного камня. Зелёное, алое и золотое причудливо оттеняли друг друга в кабинете мага.
В детстве я не принимала никаких запретов: в кабинет верховного мага я заходила так же часто, как в отцовский, то есть, в королевский.
Как трудно отучиться называть короля отцом!
И заставить себя перестать считать его самым родным и самым любимым человеком на свете.
А может, и не нужно?
Я осторожно присела на краешек кресла, оглядела стеклянный стол: стопки бумаг в идеальном порядке, чернильницы, карандаши, словно разные виды войск, приготовившиеся к манёврам. Однажды я нарочно разлила на этом столе чернила, чтобы пускать по фиолетовым ручьям белые кораблики, кривые, наскоро сложенные из каких-то важных документов. Я забралась под стол и смотрела сквозь прозрачную крышку, как они быстро плывут к краям вместе с каплями чернил. Маг вытащил меня из-под стола грязную, но совершенно счастливую и повернулся к королю:
— Всё прекрасно! Недаром она названа «Дерзкой». Она дерзает жить в этом мирке по своим правилам.
Сегодня кроме документов и письменных принадлежностей посредине столешницы лежали газеты. Сверху «Утро в Первом королевстве» с огромной статьёй, посвящённой вчерашней охоте.
«Для него нет разницы между живым и мёртвым. Одно движение меча и…» — зазвучал во мне охрипший голос короля.
Меня запоздало встряхнуло от ужаса.
Я просмотрела статью. Новостники не скупились на эпитеты и метафоры, но всего они не знали и не могли предположить, а чёрно-белый рисунок Белого леса не передавал его зловещей красоты, отложив газету, я случайно взглянула на дверь. Верховный маг — Аргрегоус Солт смотрел на меня, стоя у порога кабинета. Интересно, как давно он вошёл?
— Светлого утра, принцесса. Я предполагал, что вы навестите меня сегодня, — он уселся в кресло напротив меня. — Дикт начал делиться самыми важными секретами?
— Да. Король мне рассказал всё, — тихо и медленно проговорила я.
— Всё он и сам не знает, — усмехнулся маг, — ты задумывалась, сколько мне лет?
«Несколько сотен», — чуть не сорвалось с моего языка.
— Я — ровесник короля, — снисходительно усмехнувшись, сказал маг, было видно, что он угадал мои мысли, — мне пришлось заплатить больше, чем я рассчитывал. Но оно того стоило! Так?
Я ещё не понимала, о чём он говорит, но послушно кивнула.
— Ясень принял тебя, дал жизнь и крылья. Принцесса дерзнула остаться в живых, а ведь я принёс к древу жизни ребёнка с остановившимся сердцем. Ты — дочь короля, Ясеня и моя в той мере, в какой я заплатил за свет в твоих глазах частью своей жизни.
— Я неродная дочь короля? — уточнила я, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.
— Кровь от крови его. Но синие крылья навсегда стали золотыми, чтобы ты помнила о приёмном отце — Ясене, — как-то очень печально посмотрел мне в глаза маг.
— Я? Значит… а почему тогда… король? Не знает? — я позорно плакала и не могла остановиться.
Аргрегоус не поленился обойти стол, чтобы вложить в мою ладонь свой платок и обнять меня.
Я уловила очень быстрый стук его сердца и заревела в голос. Неподобающе для наследницы престола и родной дочери короля!
— Ну, ну, перестань, ваше высочество, мой плащ слезами намочишь и не сдавливай меня так, — пробормотал маг, но его глаза странновато заблестели. — Король понял всё по-своему, когда увидел мой волшебный огонёк над веткой с гнездом, а я не стал его разубеждать.
Мои слёзы высохли, но назойливая мысль вертелась, не желая отступать: сегодня же найти доказательства словам мага, склеп недалеко от дворца, если дочери короля там нет, значит, Аргрегоус не соврал мне.
На часах Ясеня высветилось: второй тур — один. Опять у Финиста первое место.
— Мне пора! Надо взглянуть на часы других участников «Турнира…»! — стремительно вскочила я, размазывая слёзы по щекам шёлковым платком.
— Этот золотой вихрь стоит одной сломанной жизни, — прошептал маг, его взгляд сиял такой нежностью и любовью, что до меня впервые дошло: князь Солт — верховный маг Первого королевства любит меня.