Теперь сигналы были громкими и постоянными, и Шарп разглядел что-то желтое, перекатывающееся вверх и вниз на волнах. Он нажал на рычаг управления и снизился до сотни футов.
Это был плот, небольшой, пустой и, очевидно, неповрежденный. Шарп облетел его, стараясь оставаться на достаточной высоте, чтобы нисходящие потоки воздуха от лопастей вертолета не начали вращать плот и не перевернули его.
— "Капер", это Хьюи-один.
— Да, Маркус, — послышался голос Випа.
— Это плот, на борту никого нет. Просто плот. Может, упал с судна. Некоторые аварийные радиомаяки начинают работать при соприкосновении с соленой водой.
— Может, разрешишь мне поднять его моей шлюпбалкой? Я похожу кругом, чтобы посмотреть, нет ли людей, а потом привезу плот на берег. И никому не придется мокнуть.
— Давай, Вип. Это на расстоянии триста сорок от того места, где ты был. Доберешься примерно за час. А мы тем временем поищем по координатной сетке, полетаем туда-сюда, пока горючее не вынудит вернуться на базу.
— Есть, Маркус.
— Думаю, ложная тревога, но «страна свободных и родина храбрых», во всяком случае, благодарна тебе, Вип.
— Рад стараться. «Капер» всегда готов помочь.
8
— Может быть, этот день не окончательно потерян, — заметил Дарлинг, поднимаясь по трапу на крыло мостика.
— Это почему? — Майк укладывал последние витки проволочных вожаков[13].
— Дал нам шанс раздобыть плот. Если это «Свитлик» и на нем не стоит имя владельца, то выйдет пара тысяч долларов, а может, и больше.
— Кто-нибудь предъявит на него права. Так всегда бывает.
— Возможно... если судить по тому, как нам «везет» в последнее время.
Менее чем через час они увидели плот, и Дарлинг медленно обошел вокруг, изучая его, как какой-нибудь образец на предметном стекле микроскопа.
— "Свитлик", — с удовлетворением подтвердил он.
— Выглядит как новенький, будто только что с прилавка, и, похоже, им никто не пользовался.
— Да, это так, или их очень быстро спасли. Дарлинг не обнаружил обычных следов того, что на плоту какое-то время пребывали люди: ни какого-то мусора, ни следов от резиновой обуви, ни крови пойманных рыб, ни одежды.
— Может, их схватили акулы? — предположил Майк.
Дарлинг покачал головой:
— Акула прокусила бы резину и спустила хотя бы одну из камер. Возможно, процарапала бы плот своей шкурой. Ты бы увидел.
— Что же тогда?
— Может, кит.
Дарлинг продолжал кружить вокруг плота, взвешивая эту возможность. Было известно, что киты-убийцы нападали на плоты, шлюпки и даже крупные суда. Никто не понимал, почему они это делали, потому что их нападение этим и заканчивалось — они никогда не трогали людей. Не было еще ни одного достоверного случая, чтобы кит сожрал человека. Возможно, они просто собирались поиграть с плотом и, подобно слишком быстро выросшим детям, не сознавали собственной силы.
Иногда горбатые киты убивали людей, но всегда нечаянно. Они подходили к плотам из любопытства, чтобы узнать, что это такое, подныривали под плот, взмахивали хвостами, и люди разбивались насмерть.
— Нет, — отбросил это предположение Дарлинг, — все было бы перевернуто и разбросано.
Майк спросил:
— А мог он просто соскользнуть с палубы и упасть в море?
— Тогда как же включился аварийный радиомаяк? — Дарлинг указал на пластиковый ящик. — Он не автоматический. Кто-то включил его.
— А может, какое-нибудь судно подобрало людей и они забыли выключить сигнал?
— И никто не подумал сообщить об этом на Бермуды? — Дарлинг помолчал. — Готов поспорить, что дело было так: судно шло ко дну, люди сбросили плот в море, пытались спрыгнуть на него, но промахнулись и утонули.
Майку вроде бы понравилась эта версия, поэтому Дарлинг не стал развивать возникшую у него туманную идею о возможности иного поворота событий. Нет никакого смысла вызывать у Майка неприятные мысли. Кроме того, всякие догадки обычно оказывались чепухой.
— Ну что ж, приятно видеть, что это превосходный, совершенно новый «Свитлик», стоящий достаточно, чтобы нам продержаться еще какое-то время.
Они зацепили плот кошкой, закрепили трос на талях шлюпбалки, включили лебедку и подняли плот на борт.
Майк стал на колени и все осмотрел, открыл ящик с запасами на носу и прощупал резиновые камеры.
— Лучше выключить маяк, — сказал Дарлинг, отцепляя крюк и сворачивая трос — Не хочется сбивать с толку аварийными сигналами летчиков, когда им надо позаботиться о своем похмелье.
Майк щелкнул выключателем на маяке и убрал антенну. Затем поднялся на ноги:
— Ничего. Ничего не пропало, ничего не повреждено.
— Да, ничего.
Но что-то тревожило Дарлинга, и он продолжал пристально рассматривать плот, сравнивая то, что видел, с тем, что, как он знал, должно было быть.
Весло. Вот в чем дело. Нет весла. На каждом плоту есть по крайней мере одно весло, и этому плоту полагалось иметь весла. Уключины на месте, но ни одного весла.
И вдруг, когда плот слегка сдвинулся с места, внимание Дарлинга привлек отблеск солнечного света, отражаемый чем-то в одной из резиновых камер. Он наклонился. Камера была поцарапана, будто нож порезал резину, но не прошел насквозь: вокруг каждой царапины, сверкая на солнце, расползались пятна какой-то слизи. Дарлинг прикоснулся пальцем и поднес к носу.
— Что? — спросил Майк.
Дарлинг замешкался, затем решил солгать:
— Масло для загара. Бедные страдальцы беспокоились о своей коже.
Он не имел никакого представления о том, что это такое. Слизь воняла аммиаком.
Дарлинг по радио вызвал Шарпа и сообщил ему, что выловил плот и намерен продолжать поиски немного дальше в северном направлении. Человек в воде, живой или мертвый, не обладает парусностью, поэтому он или она не прошли бы такое же расстояние, как плот, они даже могли двигаться в направлении, противоположном движению плота, — это зависело от течения.
И поэтому Дарлинг шел еще в течение часа, то есть приблизительно десять миль, на север, затем повернул на юг и стал идти зигзагами с северо-запада на юго-восток. Майк стоял на носу судна, устремив взгляд на поверхность воды и на несколько футов в глубину, в то время как Дарлинг осматривал даль с крыла ходового мостика.
Только они повернули к востоку от солнца, как Майк закричал:
— Вон там! — и указал за левый борт.
На расстоянии двадцати или тридцати ярдов от судна в клубке саргассовых водорослей на поверхности воды виднелось что-то большое и сверкающее.
Дарлинг замедлил ход и повернул к находке. По мере приближения они рассмотрели, что это — чем бы оно ни было — не являлось произведением человеческих рук. Оно медленно покачивалось, влажно сверкало на солнце и дрожало как желе.
— Это что еще за чертовщина? — воскликнул Майк.
— Похоже, что шестифутовая медуза запуталась в водорослях.
— Да провались она пропадом. Я не хочу врезаться в нее.
Дарлинг поставил рычаг в нейтральное положение и наблюдал с крыла мостика, как это «что-то» скользнуло вдоль борта «Капера». Это был громадный прозрачный желеобразный овал с отверстием посередине, и, видимо, в нем заключалась своего рода жизнь, потому что он вращался в воде, как бы для того, чтобы каждые несколько секунд подставлять под солнечные лучи все свои части.
Майк сказал:
— Я никогда не видел такой медузы.
— Я тоже, — согласился Дарлинг. — Не знаю. По-моему, это какая-то икра.
— Хочешь взять немного?
— Зачем?
— Для аквариума.
— Нет. Они никогда не просили меня привозить им икру. Если это действительно икра, пусть эти твари живут, кем бы они ни были.
Дарлинг вернулся на свой курс к югу. К тому времени, когда они достигли района, где подобрали плот, они нашли две подушки от сидений и резиновый кранец.