— А вы встречали его? — спросил я Тоби.
— Нет, — надменно процедил он. — Не довелось.
— Тоби уезжал в Австралию, — пояснил Чарльз. В молчании, все ожидали следующего, неизбежного вопроса. Ровным голосом я обратился к ней:
— Дженни?
— С ним было весело! — с неожиданной горячностью заявила она. — Господи, так весело. И после тебя... — она осеклась и устремила на меня горький взгляд. — Он был полон жизни, все время шутил, было так здорово и замечательно, с ним все казалось лучше! Как будто... как будто... Она запнулась и замолчала, и я знал, что она имеет в виду, как будто со мной, когда мы только начали встречаться. Дженни, в отчаянии подумал я, не говори этого вслух, пожалуйста, не говори!
Но на такое даже она не была способна. И я в который раз тщился понять, как люди, которые любили друг друга так сильно, оказались у разбитого корыта. Мы изменились необратимо, и ни один из нас не стал бы и пытаться вернуть время вспять. Огонь погас навсегда, и лишь несколько угольков поблескивали в золе, обжигая при каждом неосторожном касании.
Я сглотнул.
— Какого он роста?
— Выше тебя.
— Возраст?
— Двадцать девять.
Ровесник Дженни и на два года младше меня. Если, конечно, он сказал правду. Профессиональный жулик может наврать обо всем, что его касается, из чистой предусмотрительности.
— Где он жил, пока это все... происходило?
Поскольку Дженни явно не собиралась мне помогать, за нее ответил Чарльз.
— Он сказал Дженни, что живет у тетки, но после того, как он исчез, мы с Оливером проверили это утверждение. К сожалению, теткой оказалась квартирная хозяйка в северном Оксфорде, которая сдает комнаты студентам. Да и в любом случае... — он прокашлялся. — Он почти сразу переехал оттуда к Дженни в квартиру, где она живет с подружкой.
— Он жил у тебя? — повернулся я к Дженни.
— И что с того? — В ее голосе звучал вызов и что-то еще...
— И когда он исчез, после него остались какие-либо вещи?
— Нет.
— Совсем ничего?
— Ничего.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы его нашли? — спросил я.
Для Чарльза, Квейла и Тоби положительный ответ был очевиден, но Дженни промолчала, и ее щеки покрылись ярким румянцем.
— Он причинил тебе большое зло, — сказал я.
Упрямо набычившись, она произнесла:
— Оливер сказал, что тюрьма мне не грозит.
— Дженни, — с досадой воскликнул я, — приговор за мошенничество отравит тебе всю жизнь! Я понимаю, что он тебе нравился. Может, ты даже в него влюбилась. Но это не милый озорник, который стащил банку варенья. Он хладнокровно устроил так, чтобы за его преступление ответила ты! Вот за это, черт побери, я его и поймаю, если смогу, даже если ты этого не хочешь!
— Что ты Сид, — запротестовал Чарльз, — разумеется, она хочет, чтобы он ответил за свои деяния. Она же согласилась, чтобы ты начал поиски, разумеется, она хочет его разыскать!
Я вздохнул и пожал плечами.
— Она согласилась, чтобы не спорить с вами, и потому что не верит, что у меня получится, и очень может быть, что тут она права. Но одна мысль о том, что у меня что-то выйдет, приводит ее в смятение и ярость. Женщины, продолжающие любить сломавших им жизнь подлецов, — явление известное.
Дженни вскочила, посмотрела на меня невидящим взглядом и вышла из комнаты. Чарльз тоже поднялся на ноги, а Тоби устремился было за ней, но я с напором произнес:
— Мистер Квейл, пожалуйста, идите за ней и объясните все последствия обвинительного приговора. Говорите жестко, грубо, чтобы она, наконец, испугалась и все поняла!
Он вышел за ней еще до того, как я закончил говорить, моментально решившись.
— Это жестоко, — сказал Чарльз. — Мы старались щадить ее чувства.
— От Холли вряд ли можно ожидать к ней сочувствия, — ядовито произнес Тоби.
Я взглянул на него. Умом он не отличался. Дженни выбрала его за его непритязательность, он был для нее словно штиль после бури. Несколько месяцев назад она всерьез подумывала выйти за него замуж, но после Эша эти планы казались мне сомнительными. Тоби смерил меня своим обычным пустым надменным взглядом и решил, что он срочно нужен Дженни.
Чарльз поглядел ему вслед.
— Я никак ее не пойму! — его голос звучал устало. — А ты за десять минут угадал то, чего я бы никогда и не предположил. — Он уныло посмотрел на меня. — Выходит, бесполезно было ее утешать?
— Ох, Чарльз, что за отвратительная ситуация! Да нет, ей это не повредило. Просто утешения давали ей возможность продолжать оправдывать его... Эша, в своих глазах, и оттягивать момент, когда ей придется взглянуть правде в лицо и признаться себе, что она совершила ужасную... позорную... ошибку.
На его расстроенном лице проступили резкие морщины.