— Еще бы, — хмыкнул я.
— Вам легко смеяться над нами, но вы его не видели. Он бы и вас обвел вокруг пальца.
Я не стал спорить. Возможно, она была права.
— Эти письма... Кому вы их рассылали?
— У Ника были списки имен с адресами. Тысячи адресов.
— Они у вас остались, эти списки?
Она устало вздохнула.
— Он забрал их с собой.
— А что за люди были в этих списках?
— Те, у кого в домах вполне может стоять антикварная мебель, и для кого пятерка — не деньги.
— Он не говорил, откуда у него эти списки?
— Говорил, — подтвердила она. — Из штаб-квартиры фонда.
— А кто надписывал и отправлял конверты?
— Ник печатал адреса. Да, конечно, на моей машинке. Он очень быстро печатал, по нескольку сотен в день. Дженни ставила свою подпись внизу, а я клала письма в конверты. Их было так много, что у нее сводило руку, и тогда Ник ей помогал.
— Помогал подписывать ее имя?
— Да, он сотни раз это проделывал. Отличить невозможно.
Я в молчании смотрел на нее.
— Да, знаю, — вздохнула она. — Дженни прямо напрашивалась на неприятности. Но поймите, он сумел представить всю эту работу веселой игрой. У него что ни слово, обхохочешься... А потом повалили чеки, и стало видно, что наши усилия себя оправдывают.
— Кто отсылал полировку? — мрачно спросил я.
— Ник печатал адреса на этикетках. Я помогала Дженни наклеивать их на коробки, запечатывать их клейкой лентой и относить на почту.
— А Эш с вами не ходил?
— Он был слишком занят печатанием адресов. Мы отвозили коробки на почту в сумках на колесиках.
— А чеки... Я полагаю, на счет в банке их тоже клала Дженни?
— Да, верно.
— И сколько же времени это все продолжалось? — спросил я.
— Месяца два, начиная с того, как были напечатаны письма и доставили полировку.
— Сколько было полировки?
— Ох, много, вся квартира была заставлена этими картонными коробками, по шестьдесят жестянок в каждой, уже в упаковке. Под конец наши запасы почти истощились и Дженни хотела заказать еще, но Ник сказал, что пока не надо, мы закончим с этой партией и немного передохнем.
— Он уже тогда рассчитывал свернуть дело, — заметил я.
— Вы правы, — неохотно согласилась она.
— Сколько всего денег Дженни положила на счет?
Она сумрачно взглянула на меня.
— В районе десяти тысяч фунтов. Может, чуть больше. Многие слали гораздо больше, чем пять фунтов. Один или два человека выслали сотню и отказались от полировки.
— Невероятно.
— Деньги текли рекой, они и сейчас приходят, но теперь почтовое отделение доставляет письма прямиком в полицию. Им придется немало попотеть, чтобы отправить все это обратно.
— А та коробка с письмами в комнате Эша, в которых написано «чек приложен», это что?
— Это от тех, чьи чеки были положены на счет и кому была выслана полировка.
— А разве полиции они не нужны?
Она пожала плечами.
— Они их не взяли.
— Можно, я их заберу?
— Да пожалуйста.
Я перетащил коробку к входной двери и вернулся в гостиную, чтобы задать ей еще пару вопросов. Она снова была за книжкой и оторвалась от нее весьма неохотно:
— Как Эш забрал деньги из банка?
— Он предъявил им чек на всю сумму, и машинописное письмо, подписанное Дженни, где говорилось, что она хочет снять все деньги, чтобы торжественно вручить их на ежегодном благотворительном балу.
— Но она же не...
— Нет, конечно. Он подписался ее именем. Я видела и письмо, и чек. Банк передал и то, и другое полиции. Подпись выглядит совсем как настоящая, даже Дженни не может отличить подделку от своей подписи.
Луиза ловко поднялась на ноги, бросив книгу на полу.
— Вы уже уходите? — с надеждой спросила она. — У меня столько дел. Из-за Ника я совсем забросила свою работу.
Она пошла со мной в прихожую и по дороге обронила еще одно удручающее известие.
— Клерки в банке не помнят Ника. Они ежедневно выдают тысячи фунтов наличными для выплаты жалований: в Оксфорде немало промышленных предприятий. Они привыкли, что этим счетом занимается Дженни, а полиция пришла к ним с расспросами только через десять дней. Никто из них не помнит Ника.
— Он профессионал, — согласился я.
— Да, боюсь, что сомнений нет. — Она открыла дверь и наблюдала за тем, как я старался половчее поднять большую коробку, не уронив коробочку с полировкой сверху.
— Спасибо за вашу помощь, — сказал я.
— Давайте, я донесу все это до машины.
— Я справлюсь, — возразил я. Она пронзила меня взглядом.