— Мистер Холли, если не ошибаюсь? — уточнил Ливингстон, пожимая мне руку. — Я говорил с мистером Армадейлом по телефону, и он объяснил мне, что вы хотите узнать. Думаю, я смогу вам помочь, да, смогу. Идемте-идемте, сюда, пожалуйста.
Он засеменил передо мной, то и дело оглядываясь, чтобы убедиться, что я все еще следую за ним. По-видимому, данная мера предосторожности была вызвана тем, что посетители нередко терялись в этом лабиринте коридоров с прозрачными стенами, случайным образом перемежающихся с лабораториями и двориками.
— Фирма сильно разрослась, — пояснил он в ответ на мое замечание на эту тему. — Ну вот мы и на месте. — Он провел меня в большую лабораторию. Вдоль одной из ее стеклянных стен тянулся коридор, другая выходила на внутренний дворик, и сразу за третьей начиналась еще одна лаборатория.
— Это экспериментальный отдел, — объяснил он, широким жестом охватив оба помещения. Большинство лабораторий лишь производят вакцины на продажу, а мы здесь возимся с изобретением новых.
— И воскрешением старых? — осведомился я. Он пронзил меня гневным взглядом.
— Разумеется, нет, — резко ответил он. — Я надеюсь, вы пришли сюда получить нужные сведения, а не обвинять нас в халатности.
— Извините, — примирительно сказал я.
— То-то же. Итак, что же вы хотите узнать?
— Э-э... Вот. Как случилось, что лошади, которых вы использовали в сороковых годах для получения сыворотки от свиной рожи, сами заболели этой болезнью?
— Хм. Четко, кратко и по делу. Помнится, мы опубликовали об этом статью. До того, как я начал здесь работать, конечно, но я слышал об этом случае. Что же, такое возможно, вполне возможно. Это случилось. Но не должно было случиться. Элементарная небрежность. Терпеть не могу небрежность, просто терпеть не могу.
Я мысленно согласился с ним. В его деле небрежность смертельно опасна.
— Что вы знаете о получении сыворотки от свиной рожи?
— Практически ничего.
— Хм. Тогда я буду объяснять как ребенку, хорошо?
— Как нельзя лучше!
Он снова пронзил меня строгим взглядом, в котором скользнула усмешка.
— Лошади делают инъекцию живой культуры свиной рожи. Вы меня слушаете? Я говорю о том, как это делалось в прошлом, когда для этого использовали лошадей. Мы отказались от лошадей еще в пятидесятых годах, как и Бэрроуз Уэллком, и немецкий Байер. Так что речь о прошлом, понимаете?
— Да, — подтвердил я.
— Кровь лошади вырабатывает антитела для борьбы с микробами, но сама лошадь не заболевает, потому что это болезнь не лошадей, а свиней.
— Ребенок это поймет, — заверил я его.
— Прекрасно. Так вот, иногда стандартная линия свиной рожи ослабевает, и, чтобы восстановить вирулентность, ее пропускают через голубей.
— Голубей? — максимально вежливо переспросил я. Он удивленно поднял брови.
— Обычная практика. Чтобы восстановить вирулентность, ослабленную линию пропускают через голубей.
— Ах да, конечно, — отозвался я. Он уловил иронию и тут же рассердился.
— Мистер Холли, — вопросил он сурово. — Так вам нужны эти сведения или нет?
— Да, извините, — виновато ответил я.
— Так вот. Вирулентную линию выделяют из голубей и высеивают на среду с кровяным агаром.
На моем лице отразилось полнейшее непонимание, и он прервал свое объяснение.
— Иными словами, живые вирулентные микробы переносят из голубей в чашки с кровью, где они размножаются в достаточном количестве, чтобы ввести их лошадям, используемым для получения сыворотки.
— Спасибо, теперь понятно, — подтвердил я.
— Прекрасно. — Он кивнул. — В чашках находится бычья кровь. Коровья.
— Ясно.
— Но из-за чьей-то тупой небрежности однажды среда с кровяным агаром оказалась приготовлена из лошадиной крови. Это привело к появлению мутантной линии болезни. — Он снова прервался.
— Мутации это изменения, которые случаются в природе внезапно и без видимых причин.
— Ясно, — повторил я.
— Никто ничего не заметил, пока мутантную линию не ввели лошадям и они не заболели свиной рожей. Линия оказалась поразительно стабильной. Инкубационный период неизменно продолжался от 24 до 48 часов после инъекции и всегда проявлялся эндокардитом, то есть воспалением сердечных клапанов.
В соседнее помещение вошел молодой мужчина в белом халате нараспашку. Я лениво следил за его действиями.