— Да вроде нет. Тока я…
Обрываю его на полуслове и отвечаю предельно жестко.
— А коли нет, так чего же вы ко мне пришли⁈ Мы с вами ведь не тати ночные, не разбойники! Мы люди государственные, народом поставленные законы блюсти, а вы меня на что толкаете⁈ Ведь что ж получается-то⁈ Новгород на землях Союза торгует? Торгует! Союз, по нашему с вами уложению, может любому купцу даровать право торговли на вашей земле? Может! Стало быть, граф Боггарт законное разрешение от меня получил и торгует в Новгородских пределах по всем правилам! Так чего же вы беситесь⁈ Может, власть вам разум помутила, и вы совсем делиться разучились⁈
Мой тон хлещет новгородских гостей не хуже слов, и лицо Богдана наливается в ответ багровыми красками гнева. Он понимает, что отвечать мне не стоит, но крутой новгородский нрав поджигает ему кровь.
Видя, что разговор сворачивает на опасную тропу, Горята попытался сгладить эффект от моих слов.
— По закону, так оно понятно, но мы ж хотели по-семейному дело решить. — Начал он. — Чай не чужие…
Не даю ему закончить.
— Ежели обсудить какой подарок вашей сестре подарить на именины, то да, в этом случае не чужие, а по всем другим вопросам я для вас, как и для всех, консул Союза городов Русских. Это вам надо навсегда запомнить, консул поступает только по закону и вам того же советует! Так что будем считать, что я слов ваших сегодня не слышал. — Тут я впиваюсь взглядом в лицо старшего Нездинича. — Надеюсь, мы поняли друг друга и с купцом датским никаких случайностей не произойдет⁈
Набычившись, тот потянул пару секунд, но все же кивнул.
— Поняли, отчего ж не понять!
От вида новгородца и этих слов повеяло угрозой, и над столом повисла тяжелая тишина. Я вижу, как побледнела моя жена. Она понимает, что ее старший брат сейчас может сорваться, ведь только что его — посадника Новгородского — отчитали как мальчишку. Еще она понимает, что ежели ее брат сейчас взбрыкнет и наговорит лишнего, то это может привести к разрыву, а без моей поддержки Богдану в кресле посадника и месяца не усидеть. В Новгороде у Нездиничей врагов, что блох на собаке.
Разрывая напряжение, Евпраксия вдруг поднялась и, улыбнувшись во всю ширь своего лица, обратилась к детям.
— Так, милые, не будем слушать скучные разговоры взрослых! Пойдемте со мной, я прикажу подать десерт в детскую. Заскучавшие сыновья тут же выскочили из-за стола, а Катерина хоть и наградила мать вызывающим взглядом, но перечить тоже не стала.
Едва дети направились к двери, Евпраксия положила ладонь на плечо брата, одновременно одарив меня мягкой улыбкой.
— Надеюсь, вы не будете слишком шуметь… — Она многозначительно посмотрела на нас обоих.
Успев подумать, что жена у меня умеет быть по-настоящему бесподобной и вести себя так, словно закончила высшую дипломатическую школу, возвращаю ей успокаивающую улыбку.
— Ну что ты, не волнуйся! Мы посидим тут по-семейному. Выпьем тихонечко настоечки, да поболтаем о делах наших бренных.
Мягкое давление сестры возымело действие и на Богдана, тот сумел взять себя в руки и молча пожал лежащую у него на плече женскую ладонь, мол, не волнуйся, я тебя понял. Этот жест Богдана вызвал вздох облегчения не только у сестры, но и у младшего брата. Зная бешеный нрав старшего, Горята уже начал готовиться к худшему.
Шелестя подолом платья по полу, Евпраксия вышла из столовой, а Богдан поднял на меня тяжелый взгляд.
— Вот ты говоришь по закону…? — Он уже успокоился, но не ответить мне совсем для него было невыносимо. — Мол, мы у себя в Новгородчине живем неправедно! А у тебя что?!. Ты сам-то знаешь, что у тебя самого под носом твориться⁈ Какой у тебя на Союзной земле закон, и есть ли он вообще⁈
Он криво усмехнулся и бросил взгляд на брата. Найдя на лице того подтверждение своим словам, он также резко продолжил.
— Мы пока что ничего такого не видели! На земле Низовской не первый год торгуем и уж знаем, что да как! В твоих городах закон, что дышло, у кого сила тому и вышло! Ежели князь в городе власть прибрал, то он вертит как хочет, ежели городская дума одолела, то знать бояре чинят, что в голову взбредет, а на Волге… Так там твоя компания, эта Ос-индуская беспредельничает. Денег у них не перечесть, вот и покупают всех: и князей, и бояр, и закон!
Богдан замолчал, ожидая от меня гневной реакции, но ее не последовало. Я все это знаю, и тут старший Нездинич прав. Нет у городов Союза одного закона и общего контроля его соблюдения, оттого и бардак такой творится. Нужен единый для всех городов Союза закон, как бы сказали в будущем, уголовный и гражданско-административный кодексы.