- Да, я не сразу понял, что дело в проклятии, думал просто усталость, стресс и прочее, - покаялся Савельев.
- И это Вы говорите, после трагедии с Вашим другом? – подпрыгнул на стуле рассерженный не шутку Масленников. - Я вот, знаете ли, тоже раньше был большим скептиком и не верил во всякие магии и потусторонние миры! Но, поездив по свету и узнавая о различных невозможных фактах, самолично наблюдал довольно-таки удивительные вещи! – взглянул он на несколько опешившего от его тирады Савельева и добавил - Если бы кто другой рассказывал ни за что бы не поверил! - пошутил немного успокоившийся ученый.
- Ладно, давайте посмотрим на то, что осталось от африканского оберега, - попросил Масленников и взял пакет у молодого коллеги.
Он тщательно изучил фрагменты талисмана, сложил их заново, нашел подобные среди своих исследований, попутно расспрашивая Михаила о Веронике и ее путешествии в Африку, об ее личном амулете и о том, что именно говорил ей шаман.
- Ну, что ж, полагаю, что Вы счастливчик, молодой человек! У Вас просто чудо, а не невеста! – неожиданно произнес ученый.
Савельев был с ним полностью согласен, но все-таки не до конца понял умозаключение своего бывшего преподавателя.
- Я говорю, о том, что душевные качества Вероники, настолько покорили африканского шамана, что он решил защитить ее и тех, кто ей дорог, - пояснил Всеволод Николаевич. – Ее уберег собственный амулет. Да и другой талисман попал к Вам в самое нужное время! Он, можно сказать, впитал в себя папуасское проклятие! Оно постепенно увеличивало свою силу и достигло максимума, в этот момент оберег и сработал, а сам взорвался! – подвел итог Масленников.
- Так, значит больше опасаться нечего? – обрадовался Михаил.
- Полагаю, что да, – ответил ученый, поправляя, все время сползающие с носа очки.
- Спасибо, Всеволод Николаевич! – выразил самую искреннюю признательность Савельев, прямо физически ощущая, как огромная тяжесть падает с его плеч.
- Благодарствую, - степенно ответил ученый, прощаясь, а когда Савельев уже выходил он вдруг строго сказал:
- В церковь сходите, вдвоем с невестой, свечки за здравие поставьте. И крест носи – это самый сильный оберег! – погрозил он пальцем бывшему студенту.
Савельев согласно закивал головой. Вышел, тихонько притворив за собой дверь, удивляясь странности бытия: ученый – прагматик, специалист по африканской магии, оказался православным верующим. Он пожал плечами и направился к центральному выходу из здания университета. На парадном крыльце под колоннадой молодой человек остановился, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. На лице рассвела счастливая улыбка: «Проклятия больше нет! Я жив и здоров! И не нужно никуда уезжать!» Михаил сбежал по широкой лестнице вниз и заторопился домой к своей Веронике.
Эпилог
После того как Ника обнаружила в прихожей забытые осколки африканского талисмана, Савельеву пришлось рассказать любимой историю с папуасским проклятием. Вероника очень испугалась, хотя он старался говорить в общих чертах, опуская самые ужасающие подробности. Девушка настойчиво принялась расспрашивать жениха, пытаясь выведать у него как можно больше, безжалостно используя на нем весь свой журналистский арсенал по добыванию информации. Михаил держался, как мог. Когда акула пера окончательно убедилась, что ее любимому ничего больше не угрожает, она, совершенно неожиданно для Савельева оскорбилась.
- Как ты мог ничего мне не рассказать раньше? А, если бы я не нашла эти кусочки, ты бы так и промолчал, да? – спросила Ника дрожащим голосом, сдерживая набегающие на глаза слезы. – Я, понимаю, ты хотел меня защитить, уберечь… Поверь, я очень ценю твою заботу. Но, я не маленькая девочка, которой нельзя объяснить действительно серьезные вещи и доверить важное дело, – покачала она головой.
- Никуша, любимая, я просто…- ошарашенно начал было Савельев.
- Так нельзя, Михаил! – пресекла его попытку Вероника. – Я думала после нашего разговора в больнице Папуа, ты больше не будешь таиться, а оказалось, ты практически ничего мне и не рассказал про себя! Я понимаю, там ты боялся за нас, потом похороны Мартина, - девушка нервно сглотнула. - Но потом, мы вернулись домой! Почему ты ничего мне не объяснил? – голос Ники сорвался, она предупреждающе вскинула руку, когда Михаил хотел к ней подойти.