Ляпунов, Заруцкий и Трубецкой собрались на совет в шатре Трубецкого. У каждого свое на уме.
Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой озабочен, как бы не ушло из его рук первенство в ополчении к безродному казачьему атаману или к воеводе из дворян. Рюрикович из захудалых, а все же его роду судьбой и Богом было предопределено царствовать на Руси. Боярство ему сказано тушинским «цариком», и Заруцкому тож. От тушинского боярства ни тот, ни другой не отказались.Ляпунов и здесь — ниже. Трубецкой глубоко запрятал помысел поставить себя царем. Помалкивал, чтобы не отпугнуть ни атамана, ни рязанского воеводу. О правах Маринкиного сына не спорил, считая его право недостаточным.
У Заруцкого — одна мысль: поставить Ивана-царевича на царство. Себя при том видел регентом при малолетке царе. Ради этого удерживал казаков в общем земском деле и даже унимал у них жажду грабить.
У Ляпунова, после того, как он увидел московское разорение, свершился переворот в сознании, Готов был согласиться ставить на царство Маринкиного сына, лишь бы скорее изгнать ляхов с русской земли.
Трубецкой настоял, чтобы собрались на совет в его шатре. Хозяину и первое слово. Начал вальяжно, разыгрывая из себя владетельного князя.
— Благословением Господа нашего, Иисуса Христа, и всех святых православной церкви, мы вчера оказали супостатам нашу силу. С победами польского воинства на Руси покончено!
Ляпунов не дал Трубецкому продолжить его возвышенную речь, догадываясь, что князь спешит утвердить за собой первенство.
— Сказать бы, князь Дмитрий, попроще! Соединили мы наши полки, дружно вдавили ляхов в каменный мешок, где им и погибнуть, ежели и далее нам стоять заодин. Заодин нам стоять по согласию, как того ждет от нас вся земля. Раздор промеж нас лишит нас Господнего благословения и даст над нами перевес ляхам. А прежде согласиться бы промеж нас ничего не хотеть для себя. Ни мне, ни тебе, князь, ни атаману, а хотеть нам прогнать ляхов, а там, что Бог пошлет за службу православной вере и Русской земле. На то глас народный и глас Божий. Всей землей избрать бы нам царя, а никому из нас для себя в голове на царство сесть не держать, чтобы не прогневить Господа!
Трубецкой не сдержал своей досады:
— Доизбирались! Ляхи в Москве, а под Смоленском король!
— О том я и говорю, — ответил Ляпунов. — Не вся с нами земля, но наш голос что-то значит. Рассудив, говорю вам: не искать нам царя среди боярских и княжеских родов, то породит раздор и новое разорение. Называю я царевича Ивана, сына венчаной на царство Марины Мнишковой, а регентами быть нам по избранию всем ополчением.
Трубецкой сказал, не скрывая иронии:
— Царица венчана на царство! То правда, да знать бы чей у нее сын, от какого отца?
Ляпунов посмеивался над потугами Рюриковича.
— Полет орла не оставляет следа в небе, так и лоно женщины не обскажет, кто в нем побывал. Нам землю успокоить бы согласием.
Трубецкой опустил глаза. Поперек слов Ляпунова не скажешь, рядом сидит Заруцкий и усмехается, вышло по его казацкой задумке.
Ляпунов продолжал:
— Ныне люди всей Русской земли смотрят на нас с надеждой. На тебя, князь, на тебя атаман, на меня раба Божия. Ныне у нас ни государя, ни государевой думы, мы и государь в трех лицах, мы и государева дума.
Ляпунов говорил, поглядывая из-под бровей. Достал! И князь и казак, слов-но дети, все тут же отражалось на их лицах. У Трубецкого явилось вельможное величие, Заруцкий скрывал свое удовлетворение за ухмылкой.
— Дело наше не скорое. Кремль криком не возьмешь. Рушить его храмы и стены не повадно. Придется выдавливать поляков, чтобы сами ушли. Стоять нам здесь не один день, а государству без наряда нельзя. Как кормить войско? Как утишить разбои? Как на ратное дело с городов собирать средства, как в городах держать наряд? Нужен наряд, а мимо нас на государстве его ставить некому.
Про себя Прокопий молился, чтобы Господь даровал ему терпение и сдержанность, дабы улестить строптивого князя и воровского атамана, собрать всех русских людей на ляхов, на изменников и воров. Еще в Переяславле Рязанском места себе не находил от дум. Всех? Это и тех, кто служил тушинскому Вору, это и тех, кто служил по своей душевной слабости ляхам, это и тех, кто ходил с разбоем по дорогам. Собрать это еще только половина дела. А вот как их меж собой примирить, как наградить достойных по справедливости, когда отвыкли от этого понятия. Соединить надобно несоединимое: и бояр, и дворян, и крестьян, и посадских, и казаков.