- Чего? – прошаренный жулик спросонья не догонял. Пнул его ещё раз. – Подъём говорю. Завтрак сгоноши.
Хуг обрел адекватность. Стал распаковывать мешок с продуктами. Я продолжал смотреть на розу души моей. Юлька спала, улыбаясь чему-то во сне. А я стоял и любовался ей. Да, крутобёдрая газель мыслей моих, как не хочется мне будить тебя, но придётся. Надо уходить отсюда. Вообще по-хорошему, надо было ночью пройти как можно больше, а днём затихарится где-нибудь, пока пекло стоит. Вопрос только в том, что затихариться в пустыне не где.
-Господин! Кушать готово! – Хуг смотрел на меня преданными глазами. Всё верно, я спас засранца от топора палача в своё время, а сейчас ещё и пообещал сделать его хранителем царской казны. Зацентите прикол – жулика и уголовного делягу, поставить главным финансистом???? Оценили степень креатива?!!!! Мне тоже смешно. Вот только вся фишка в том, что я всего лишь младший, третий царский сын и корона с казной мне явно не светит. Но как я уже говорил, Хугу знать это не обязательно. Всё достанется моему старшему братцу. Хотя… Братец хотел заполучить и корону, и казну и ещё Юльку. С Юлей у него облом, жесткий. Я увёл её. Пусть довольствуется казной, царской шапкой и своими жёнами. А мне достанется свет очей моих. Тем более, у нас с вреднейшей из вреднейших, химия друг на друга и бабочки усиленно машут крылышками. Так усиленно, что я стал опасаться, как бы они раньше времени не отвалились. Крылышки я имею ввиду.
Присел рядом с несравненной. Коснулся её плеча.
- Джулия, просыпайся, бриллиант сердца моего. Нам нужно выдвигаться. Скоро солнце встанет и начнётся пекло.
Глазки красавицы затрепетали. Наконец, чудные ресницы распахнулись. Сначала Юля смотрела на меня непонимающе. Я старался сделать физиономию как можно приветливее.
- Ария! – Прошептала она.
- Это я, несравненная. Надо вставать. Сейчас поедим и в путь.
Дочь магараджи перевела взгляд с меня на лошадей, скривилась и откинулась назад на плащ.
- Господи, убейте меня сразу! У меня всё тело болит после этой скачки. Ария, прошу тебя, только не на конях.
- Извини, дорогая, но ковра-самолета в моём арсенале нет. Так что, поднимай свой изумительный княжеский зад, будем кушать.
- Ария, я тебя не узнаю. Ты грубо выражаешься?
- В чём проявилась моя грубость, о сладчайшая пахлава на моих губах?
- Ты сказал зад!
- И?
- Ария, разве царские дети так выражаются?
Я подвис. А как царские дети выражаются????
- Извини меня, душа моя, хорошо. Джулия, свет очей моих, поднимай свои сладчайшие и прекраснейшие из прекраснейших ягодицы, нам пора завтракать и трогаться в путь. – Посмотрел на неё вопросительно. Типа я правильно выразился? Вреднейшая поджала свои алые губки и фыркнула.
Хуг уже накрыл поляну. Смотрел на пищу и сглатывал голодную слюну, но притрагиваться не решался. Всё верно. Сначала госпожа с господином, потом он, объедками. И будет считать это за счастье. Юля встала и тут же скривилась.
- Что такое, роза моя?
-Ария, я же сказала, у меня всё тело болит, после этого седла!
- Я могу сделать массаж! Расслабляющий и целительный!
Девушка посмотрела на меня с подозрением. И чего так смотрит? Как будто во дворце не целовалась со мной, так, что только шуба заворачивалась по самые гланды. Продолжал смотреть на неё невинными глазами.
- Расслабляющий и целебный? – Спросила сладчайшая.
- Именно расслабляющий и целебный. А ты о чём подумала свет жизни моей?
- Ни о чём. Хорошо! Как мне лечь?
Мне очень хотелось сказать – на спину и ноги разведи, как можно шире. Но я сдержался. Ибо не павиан озабоченный.
- На животик чудный свой ложись. Сладчайший зад, извини, царские ягодицы поднимать не надо. Просто расслабься.
- Я не собиралась ничего поднимать, Ария!
- Печально… Это не тебе, душа моя. – Посмотрел на прохиндея. Тот, в свою очередь, смотрел голодными глазами на запечённую курочку. – Хуг, отвернись. И не дай бог, коснёшься еды раньше, чем это позволит дочь магараджи.
Вор и жулик отвернулся с кислым лицом, стал пялиться на соседнюю пальму. Вот и славно! Юлька лежала передо мной. Я пошевелил пальцами. Массаж - это наше всё, особенно если делаешь его такой замечательной и несравненной молодой женщине с роскошным до одурения и белки в глазах телом.
Стал разминать ей плечи. Она стонала. Причём так эротично, что хуг удивлённо обернулся.
- Куда пялишься?
- Простите господин. – Отвернулся. Я же продолжал мять тело наивреднейшей. Давай душа моя, охай и прочие звуки издавай. Я даже закрыл глаза представляя, что она всё это издаёт подомной. Хотя она и так лежала, правда я на ней не лежал, но склонился, это тоже многое значит, с определённой точки зрения. С плеч перешёл на спину. Разгоняем кровь и умножаем, вернее раскрываем, чакры. Наконец, мои ладони легли на божественные ягодицы.