– У вас есть определенные подозрения? – сразу схватываю я.
– Некоторые принимаются в расчет. Бэк-вокалистки, танцовщицы, которых мы используем для видеоклипов, визажисты, женщины, работающие в студии звукозаписи. Их так много, что я даже не могу всех перечислить. Я просто хочу, чтобы вы держали глаза открытыми.
– Как на это смотрят непосредственные подруги? Тим на данный момент имеет постоянную партнершу, о которой, возможно, пресса еще не узнала? – я должна задать этот вопрос, даже если нахожу его очень интимным.
– Нет, парень очень себя сдерживает в личной жизни. Самое главное для него в жизни – это музыка, для чего-то другого места нет. Поэтому эти письма ему безразличны. Но я считаю, это опасно, когда фанат пишет: «Я не хочу тебя делить тебя ни с кем, ты – моя жизнь. Если я попрощаюсь с этим миром, то только вместе с тобой».
– Звучит как угроза. Вы уже сообщали в полицию?
– Нет, мы не можем себе это позволить. Везде есть нюансы. Пресса быстро все почует, и на следующее утро это всё будет в газетах.
– Возможно, автор писем обратится в бегство?
– Или мы спровоцируем его и заставим действовать! Риск слишком большой. Вот почему я нанял вас и вашу команду, Селина. Я уверен, что вы сможете нам помочь.
– Это не может быть сложным, если Тим станет сотрудничать. Я должна обсудить это с моей командой.
Джон кивает.
– Тим будет сотрудничать, я об этом позабочусь.
Глава 7
Я сижу с Кейтом и Джаредом за ужином и обсуждаю проблему, с которой Джон подошел ко мне.
– Вы слышали, что эта проблема требует нашего особого внимания. Тим не особо сотрудничает, потому что недооценивает опасность.
– Он должен найти себе подругу, и, возможно, тогда проблема устранится сама собой, – говорит Джаред и ухмыляется.
Я знаю, что он хочет спровоцировать меня этим замечанием, и ударяю его по затылку.
– Как Карингтон может это серьезно воспринимать, если ты этого не делаешь?
– Эй, это была шутка, между нами. Но ты можешь попробовать. Мы выдаем тебя за его подругу и ждем реакцию.
Я не могу в это поверить!
– Ты спятил? Какой смысл? – сердито спрашиваю я.
– Возможно, так мы вынудим автора письма появиться.
– Я считаю это слишком опасным, – ворчит Кейт, – особенно если мы не можем убедить Каррингтона в опасности.
– И это не шутки, – бросаю я. Я не хочу находиться к Тиму ближе, чем уже есть.
– Мы завтра посмотрим на письма. Возможно, мы кое-что найдем, что было пропущено. В любом случае, я должна сообщить об этом Брюсу, – размышляю я вслух.
– Да, – кивает Кейт, – мы должны держать Брюса в курсе. Так, я заваливаюсь спать, – он поднимается и целует меня в щеку. – Спокойной ночи.
***
После того, как Джаред сбегает в свою комнату, я пробегаюсь по местности. Она здесь действительно великолепная. Парковые сооружения тянутся вниз к бухте вдоль небольшой тропинке с гравием. Уже стемнело, но дорожка освещается лампами, встроенными в нее. Отражение косвенным светом немного мешает, но вовсе не портит идиллию.
Я медленно бреду вдоль причала и сажусь в конце него на доски. В том, чтобы смотреть на море, есть что-то успокаивающее.
Рядом со мной на якоре стоит впечатляющая яхта. Она качается на мелководье в тихом море, и волны, разбивающиеся об ее корпус, создают успокаивающий шум. Я бы с удовольствием посмотрела на яхту внутри, но сначала мне нужно получить разрешение на то, что я могу войти.
Мои мысли возвращаются к Тиму. Он живет во всей этой роскоши, но у меня нет впечатления о том, что он действительно счастлив. Что представляет собой истинное счастье? Я счастлива?
Я опираюсь на свои локти и смотрю в небо. Тим Керрингтон заставляет меня нервничать. Даже если его нет, я чувствую это покалывание. Как будто через мое тело проходит ток.
– Наблюдаешь за звездами? – тихий голос отрывает меня от моих мыслей.
– Тим, ох, эм, привет, – я в замешательстве. Итак, он был рядом.
Невероятно.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он и садится рядом.
«Слишком близко!»
Мое сердцебиение учащается, но я стараюсь дышать спокойно.
– Расслаблялась. Искала немного спокойствия, – неопределенно отвечаю я. – А что ты здесь делаешь?
Он кивает на яхту.
– Здесь я пишу свои песни.
– На лодке? – удивленно спрашиваю я.
Тим смеется и его глубокий голос проникает в меня, где, на самом деле, не теряется.