Дни сменяли друг друга, а Эвелин так и не чувствовала вины. Она корила себя за это, но ничего не могла поделать. Девушка хорошо понимала, что было бы, не наруши она свои моральные устои. Убийство человека она переживёт, а смерть брата — нет. Но что-то внутри неё не давало ей покоя. Эви замкнулась в себе, избегая Джима и кого бы то ни было ещё.
Эвелин сидела на крыше офиса Мориарти, наблюдая за вечно куда-то спешащими англичанами. Она с недавнего времени любила бывать здесь. Тут никто не мешал ей отвлечься и спокойно подумать над тем, что так тревожило.
— Эвелин! Что ты здесь делаешь? — громкий голос Джима вывел Эви из задумчивости, и девушка вскочила на ноги.
— Да ничего. Так, думаю, — девушка вновь опустилась на пол, рассматривая улицы под ногами.
— И о чем? Я же вижу, что-то беспокоит тебя, — Джим присел рядом с Эви.
— О, меня много что беспокоит, — тяжело вздохнула Мориарти. — Я убила человека, но угрызений совести не испытываю. Почему так?
— Ты защищала. Ты все сделала, как надо. Но ты ведь не только из-за этого переживаешь, — Джим внимательно смотрел в глаза сестры, пытаясь разгадать ее раньше, чем она сама заговорит.
— Но ты не защищаешь… Уничтожаешь. С твоим умом ты мог бы изобрести лекарство от рака изобрести или еще что-то.
— Эви, неужели десять лет назад я был милым мальчиком, неспособным на преступление?
Эвелин отрицательно покачала головой.
— Ты всегда был сумасшедшим гением. В меньших масштабах только, — губы девушки тронула улыбка. — А то, что ты делает сейчас…
— У каждого свои развлечения. Прими это, и жить легче станет. В конце концов у тебя была возможность жить нормально, но ты же почему-то осталась. Значит не так тебе все это и чуждо. И если уж ты предпочла спокойной жизни жизнь с Мориарти, то я тебе так скажу — ты такая же ненормальная, как и я. Родная кровь всё-таки.
Эвелин рассмеялась, а на душе вдруг стало немного легче.
Заходящее солнце касалось крыши, на которой, болтая ногами, сидели два таких разных, и таких похожих человека. А люди под ними все так же продолжали куда-то спешить.
***
Да, Эвелин никогда не делила мир на черное и белое. Во многом благодаря этому принципу она нашла в себе силы попытаться принять образ жизни Джима. Уже к этому времени Эви осознавала — разница характеров между ней и Джеймсом, что навязывали им с детства, не такая уж и сильная. Она сама чувствовала, насколько сильно изменилась с прошлых лет. То, что творил Мориарти, конечно, пугало… Или завораживало?
Быть может, когда-нибудь родственные связи себя проявят. Кто знает…
========== Двадцать пять ==========
Say you’ll catch me when I fall
Wrap your wings around my body
When I’m lost in the storm
And I’m calling
Wrap your wings around my body*
Если бы у Джеймса спросили, кому он может доверить свою жизнь, он бы назвал двоих. Полковника Морана и ту, что с рождения находилась с ним бок о бок. Но в отличие от Себастьяна Эвелин Мориарти не убивала. Даже спустя годы она хорошо помнила, какого это — видеть, как человек умирает из-за тебя. Девушка видела смерти и после этого, но ни одно из даже самых кровавых убийств не отложилось в памяти так, как ее собственное — первое и единственное. Насилие было тем, на что Эви приходилось закрывать глаза, работая с Джеймсом. Она не могла навязывать ему свои убеждения и менять ход его игры. Она могла лишь следовать его правилам. Джим видел в ней человека, похожего на него самого — только с более весомым знаком «плюс». Он видел, что Эв больше не боится того, что происходит вокруг нее, а потому склонять ее к насилию больше не собирался. В конце концов она и не была хороша в этом. Но Мориарти знал — если от Эвелин будет зависеть жизнь близких ей людей, она, не раздумывая, возьмется за оружие, дабы спасти и уберечь. Джим никогда не признавался себе в этом, но он гордился маленькой девочкой, что преодолела собственные страхи и с гордо поднятой головой стояла вовсе не за спиной — рядом с Джимом.
Эвелин была талантливой журналисткой, а потому в империи Мориарти ей нашлось место. Она предлагала острые, провокационные статьи о конкурентах Джеймса в известные газеты, пользуясь именем Оливии Уайт. В большинстве случаев те публиковались, и со временем девушка нажила себе достаточно врагов. Впрочем, до брата ей было далеко.
***
Приятный полумрак, свет, исходящий только от настольной лампы, мерный стук девичьих пальцев по клавиатуре ноутбука — все это создавало ощущение дома, хоть и понятие уюта для Джеймса было весьма абстрактным. Умиротворенная обстановка усыпляла не хуже димедрола, несмотря на три чашки кофе, выпитые в течение дня.
— Джим, как ты думаешь… — Эви прекратила печать то, что в скором времени могло стать сенсацией, и обернулась.
«Наполеон криминала» лежал на диване и спал, уронив куда-то на пол документы, «способные устроить мировой финансовый кризис».
— Мистер Зло за работой, — тихо, чтобы не потревожить брата, усмехнулась Эв.
Сама девушка тоже безуспешно боролась со сном. Глаза нещадно слипались, а мозг уже отказывался функционировать. Мориарти зевнула и провалилась в сон, уронив голову на письменный стол.
***
Все еще пребывая в состоянии на грани сна и яви, Эвелин почувствовала, как что-то или кто-то касается ее щек. Нехотя открыв глаза, девушка, поморщившись от яркого света и головной боли, приподнялась на локтях и увидела перед собой взволнованного Джима.
— Все нормально?
— Да, вроде бы, — Эви потерла глаза, привыкая к свету, и огляделась. — А мы вообще где? И что произошло?
— Нас накачали. В дом газ пустили, угарный, скорее всего. А вот где мы — вопрос хороший.
Помещение, куда они попали, было весьма странным. Ранее здесь было два этажа, но сейчас от второго осталось несколько перегородок и выход на крышу. Окно было только под самым потолком, что исключало возможность выбраться.
— Как думаешь, зачем мы здесь? — Эв озиралась по сторонам, пытаясь найти выход.
— Месть, шантаж, деньги — вариантов много. Склоняюсь к первому. Нас не убили сразу, значит тут что-то глубоко личное. Не беспокойся, мы довольно давно здесь, а значит Моран найдет нас раньше, чем меня успеют застрелить, — усмехнулся Джим и получил слабый удар локтем.
— Заткнись!
Вдруг дубовая дверь слева от них со скрипом отворилась, и в комнату зашел поседевший, хромающий на левую ногу глава Клеркельнуэльского синдиката — Микки Грин.
— Надо же, какая встреча! Давно не виделись, признайся, ты скучал? — Мориарти приветливо помахал ему рукой.
— Рот закрой, — Грин резко достал из нагрудного кармана пистолет и направил в лицо Джеймса. Эвелин дернулась и схватила Джима за руку.
— Кто Вы, и что Вам нужно? — воскликнула Эв.
— Ваш брат мне задолжал. Время платить по счетам.
— Фу, как пафосно, — Мориарти обиженно надул губы. — Даже я себе такого не позволяю!
— Ты уничтожил мое дело, натравил мою семью против меня, Мориарти!
Несмотря на очевидно заряженный пистолет и лица, Джеймс был абсолютно спокоен и от души забавлялся происходящему. Эв не могла понять, почему, ведь шансов выйти оттуда живыми было крайне мало. Но девушка в силу испуга не увидела, как минуту назад через то самое окно на крыше в здание влез Себастьян Моран, притаившись за деревянными ограждениями второго этажа. А Джим увидел.
— Это была крайне плохая идея, притащить нас сюда, мой дорогой. И ничему тебя жизнь не учит. Опять то же самое, — Мориарти перевел взгляд туда, где укрывался снайпер, и на теле Грина вновь заплясала красная точка лазерного прицела, однако пистолет он не опустил.
— Знаешь, что бывает с теми, кто встает у меня на пути? — веселье из голоса Джеймса пропало, словно по щелчку пальцев. — Ты по полной облажался, Грин. За это будет расплачиваться твоя семья. Как там зовут твою дочь? Эмма?