— Что празднуем? — Толик облокотился о стойку.
— Помолвку Артамасова, этого сукиного сына! — Копейкина умудрилась отпихнуть начальника и припасть к стакану, клацнув зубами по стеклу.
— В чём дело? — Щербатый вопросительно изогнул густую бровь, глядя на Сизова.
— Сие торжество почтил своим присутствием господин Адомайтис.
— И что он там забыл? — Финогенов нахмурился.
— Семён Георгиевич решил, что Янис забыл там Женю, и пригласил его.
— Артамасову совсем жить надоело? Или он так развлекается?
— Развлёкся он на славу, как и его гости. У них появился очередной повод почесать языками.
— Так. Давай-ка доставим нашу даму, — Толик взглянул на Копейкину, — на место жительства.
— Она к Лёньке собиралась.
— Ты сам будешь ему объяснять, почему его племянница снова схватилась за бутылку? Отвезём её на квартиру, там этот поможет, как его… Тарас?
— Да, Тарас.
— Тогда поехали.
— А как же моя машина?
— Я на такси, — Щербатый оторвал девушку от стойки и, придерживая, повёл на улицу.
С этой молодёжью одни проблемы.
Загрузив пьяное тело на заднее сиденье, Финогенов сел за руль, отмахнувшись от любовника. Ему самому была нужна концентрация на чём-либо, чтобы не сорваться. Из памяти ещё не стерлись метания Костенко, походы в больницу, этот характерный запах лекарств, отощавшая до невозможности Женька, беспомощная, с огромными синяками под глазами, жадно набрасывающаяся на любое подобие еды, а потом выблёвывающая всё в раковину. Казалось бы, что такого страшного в гастрите, когда он стал встречаться так же часто, как простуда, но у Копейкиной были жуткие обострения, одно из которых довело её до капельницы. А потом она заново училась принимать пищу. Голод и тошнота были её постоянными спутниками, как и горы таблеток. После больницы Женя смогла набрать немного в весе.
В то время она уже была знакома с Адомайтисом, и дело быстро двинулось к свадьбе, которая так и не состоялась.
Толик знал, что Лёня был бы счастлив, выйди племянница за Яниса, но сердцу не прикажешь, а женскому сердцу тем более.
Кто знает, чем Копейкина привлекла искушённого Адомайтиса, но увидев однажды из окна автомобиля заваленный набок мотоцикл на обочине дороги и скрюченную над землёй хрупкую фигурку, он не смог проехать мимо, решив, что произошла авария. На самом деле Женю скрутил очередной приступ и её выворачивало наизнанку. Почему-то Янис остался рядом. Остался и уже не смог уйти, пока она сама не оставила его, наплевав на обеспеченное будущее, стабильность и всё то, что он мог предложить ей вместе со своей любовью.
У всех есть слабости, и Копейкина не была исключением…
========== Глава 2 ==========
Женя с трудом разлепила веки и едва не застонала: голова раскалывалась, язык, казалось, распух и прилип к нёбу, а свет больно резал глаза. В соседней комнате зазвонил телефон, тихий голос пробормотал что-то невнятное, и снова наступила тишина.
— Тарас! — прохрипела Копейкина, стукнув кулаком в стену над спинкой кровати.
Распахнув дверь, на пороге мгновенно возник очень высокий, под два метра, худощавый молодой человек. Он торопливо подошёл к кровати, на которой в позе морской звезды раскинулась Женя, и заботливо спросил:
— Как ты?
— Дерьмово.
— Да, ты была не в лучшем состоянии, когда Анатолий притащил тебя домой.
— Не помню, как мы добирались.
— Ты спала у него на руках. Его, кхм… друг Дмитрий попросил, чтобы ты позвонила, когда проснёшься. Они беспокоятся.
— Опальский, дай попить, а то сдохну, — девушка поморщилась.
— Башку поверни, — Тарас кивнул на прикроватную тумбочку, где он заранее оставил стакан с водой. — Таблетки в верхнем ящике. Приходи в себя, а я буду на кухне.
— Спасибо.
— Жень, не стоило тебе так напиваться. Твой организм уже не тот, что прежде.
— Знаю.
Копейкина, оставшись одна, достала из тумбочки таблетки и сунула в рот сразу три, жадно запив их прохладной минералкой из стакана.
Она снова заставила бывшего однокурсника нервничать. Во время учёбы они не были лучшими друзьями, но держались одной компании и приятельствовали. Уже потом, после смерти деда Опальского, его единственного родственника, они сблизились. Он просто позвонил девушке и пригласил выпить. С тех пор Женя прочно вошла в жизнь Тараса и даже поселилась у него, внося ежемесячно чисто символическую плату за комнату. Это уже было делом принципа, так что на оплате, пусть и мизерной, она настояла.
Поднявшись с кровати, Копейкина одёрнула длинную футболку. Видимо, друг переодел её ночью. Воспитанный дедом, невероятно добрым стариком, Опальский взял от него лучшие черты, в том числе и заботу о близких.
— Тараска, — Женя заглянула в кухню, — свари, пожалуйста, кофе.
— Тебе нельзя, — отрезал парень, почёсывая рыжий затылок.
— Зануда.
— Жень, ты сама знаешь, что это плохо кончится, — густые светлые брови съехались на широкой переносице.
— Молчу я, — буркнув, Копейкина плюхнулась на стул.
Насильно запихивая в себя геркулесовую кашу, она позвонила Дмитрию и отчиталась о своём состоянии. Тарас, которого Сизов потребовал к телефону, подтвердил, что сейчас уже всё в порядке, успокоив тем самым мужчину.
— Сейчас ещё Лёнечка названивать начнёт, — фыркнула девушка.
— Леонид? — Опальский невольно вздрогнул. Его глаза — две болотные топи — блеснули.
— А как же? Саныч его точно предупредил, я же вчера ночевать должна была у дядьки. Удивляюсь, что он сюда с утра пораньше не примчался.
— Да, странно, — задумчиво протянул Тарас и опустил взгляд в тарелку.
— Не один, наверное, — Копейкина пожала плечами.
— Не один, — повторил парень на автомате. Дядя подруги вызывал у него бурю эмоций, но ни одна живая душа не должна была узнать об этом.
Опальский был реалистом и понимал, что великолепный Леонид Костенко никогда не обратит на него внимания, которого ему бы так хотелось. Восхищение охватило Тараса с самой первой встречи и не отпускало и по сей день, но он держал это в себе и жил так же, как жил до знакомства с Лёней.
Звонок в дверь был неожиданным, но Копейкина с Опальским знали, кто сейчас нервно топчется на лестничной клетке.
— Я открою, — Тарас вышел в коридор и распахнул дверь, отступая и пропуская взволнованного Костенко в квартиру.
— Где она?
— На кухне.
— Извини, разуваться не буду, я на минуту, — Лёня быстрым шагом пересёк коридор и скрылся на кухне, оставив за собой тонкий запах туалетной воды.
Опальский, закрыв дверь, прижался лбом к коричневой обивке на несколько секунд. Всё-таки этот мужчина был потрясающим, и оставаться рядом с ним абсолютно равнодушным не получалось. Несмотря на то, что Тарас уже несколько недель встречался с очень интересным и привлекательным парнем, его реакция на дядю подруги не менялась. Глубоко вздохнув, он пошёл следом за ним.
— Как ты? — Костенко, нагнувшись, обнял племянницу сзади и поцеловал в чёрную взъерошенную макушку. — Я в курсе вчерашнего. Мне жаль, что так вышло с Адомайтисом.
— Я не могу всю жизнь избегать Яниса. Рано или поздно мы бы встретились где-нибудь.
— Лучше поздно.
— Всё нормально. Просто это было слишком неожиданно, — Женя откинулась назад, нежась в объятиях родственника.
— Воробушек, я прошу лишь о том, чтобы ты не делала глупостей. Я не выдержу, пойми.
— Ничего не будет, не беспокойся. Выпьешь кофе?
— Нет, я спешу. У меня встреча через час, но вечером жду тебя или звонка, — потрепав девушку по волосам, Лёня развернулся и столкнулся с пристальным взглядом болотных глаз. Улыбнувшись, он бодрым голосом произнёс: — Тарас, спасибо за заботу о моём воробушке. Приходите как-нибудь вместе на ужин. Конечно, за счёт заведения.
— Обязательно, Леонид, — Опальский сглотнул. — И вы заходите почаще. Будем рады вам.
— Не сомневаюсь, — едва слышно прошептал Костенко, выходя в коридор. Неужели этот парень считает его слепым? Лёня прекрасно всё видел.