— Мне снова придётся тащить твою тушку домой? — спросил Бессонов.
— А разве мы торопимся? Мне здесь нравится. А вам, девочки?
— Идиот, — покачал головой Слава. Он знал, что его друг не так пьян, как пытается изобразить. Да, театральные подмостки рыдали по Громову. Ему бы другую профессию выбрать, так нет же, помешался на языках. К слову, у него были потрясающие способности к их изучению. Миша свободно говорил на английском, французском и итальянском, сносно общался на немецком и китайском и без проблем переводил арабский. Его жажда к изучению нового всегда поражала Бессонова. Казалось, что парень боится не успеть что-то в этой жизни. За образом бесшабашного раздолбая скрывался живой ум, алчный до знаний. Хотя… Бабник, весельчак, гуляка, любитель выпить и оторваться — Мишка Громов действительно был таким. Но ничто не мешало ему иметь свои цели в жизни и с упорством танка идти к ним.
— Девочки, кто хочет потанцевать? — блондинистое бестие, скатившись с женских колен и поднявшись во весь рост, игриво улыбнулось.
Девиц не нужно было уговаривать, так что компания, покинув столик в вип-зоне, спустилась на танцпол, прихватив с собой Славу, который не рискнул возражать, ибо друг бросил на него такой взгляд, что безопаснее было согласиться.
Бессонов с улыбкой смотрел на отплясывающего в окружении девиц Мишу. Есть ли женщина, способная отказать ему? Ах, да. Есть одна. Женщина, которую Громов захотел с первой встречи, но так и не получил. Женщина, которой он никогда не предложит чего-то, кроме дружбы. Женщина, в которой он всеми силами пытается не видеть женщину. Женщина, которую и сам Слава отпустил несколько лет назад.
Задумавшись, Бессонов нечаянно задел кого-то локтем. Вроде бы ничего страшного, — клуб, алкоголь, танцпол — но кому-то явно не понравилось это.
— Аккуратнее! — раздражённый женский голос и ответный толчок.
Слава обернулся из любопытства: растрёпанные волосы, майка с глубоким вырезом, вздымающаяся от рваных вздохов грудь. Грудь… Отличные формы! Он откровенно пялился, не пытаясь скрыть этого. Довольно быстро грудь сменилась спиной и скрылась из виду. Жаль, конечно, но оно не стоит того, чтобы в тридцать лет бросаться на поиски неизвестной девки, каких тут хватает.
— Не повезло, братишка? — ухмыльнулся наблюдательный Громов, незаметно приблизившийся к другу.
— Забей, — махнул рукой Слава, заприметив другую девушку, явно заинтересовавшуюся его персоной.
— Слушай, а это не сынок Артамасова? — Миша пытался рассмотреть кого-то.
— Где?
— Точно он! Кстати, та девка сегодня занята им. Ох ты ж, как присосался! — присвистнул блондин.
— Как ты можешь видеть что-то? — Бессонов развернулся и посмотрел туда, откуда не отрывался взгляд Миши.
— Слепень. Да, деваха при фигуре, но мозгов явно не хватает, раз связалась с этим придурком малолетним.
— Тебе не плевать?
— Твою мать! — Громов остолбенел, когда девушка повернула голову. Ему хватило этих нескольких секунд, чтобы узнать её.
— Ты чего?
— Слав, как думаешь, чем сейчас Олег занят?
— Тупой вопрос. Они с Женькой месяц не виделись. Угадай.
— А что будет, если я ему позвоню прямо сейчас?
— Твоё тело найдут в сточной канаве к утру какие-нибудь бомжи. И, поверь, я скажу, что вообще не видел тебя сегодня. А что такое?
— Эта девка точно без мозгов. И знаешь, кто она? Младшая сестра Олега.
— Алеся? — Слава сосредоточенно вглядывался в парочку в толпе танцующих. — Ты уверен?
— В отличие от тебя я знаком с ней очень хорошо.
— Я видел её пару раз. Она вроде малолетка.
— С баблом Артамасова ей ничего не стоило попасть сюда и налакаться.
— Это её дело, забей.
— Спятил? Я не могу сделать вид, будто ничего не видел. Она сестра Олега! Он наш друг!
— Ну так иди и отшлёпай её за плохое поведение. Лично мне плевать, Мих.
— Иди на улицу и заводи машину. Мы едем домой.
— Хорошо, — Бессонов пожал плечами. Он давно хотел смыться из этого клуба, устав наблюдать за чужим весельем. Дав возможность другу оттянуться, сам он не выпил ни капли.
— Я скоро подойду, — Миша двинулся через скачущую толпу прямиком к парочке.
— Дурак, — хмыкнул Слава, направляясь к выходу. Его действительно не волновало, как и с кем проводит время сестра Олега. Он не знал её толком. Жизнь посторонних людей никогда не интересовала его.
Возле машины Громов появился лишь спустя двадцать минут, помятый, с разбитой губой, злой и тащащий на буксире сопротивляющуюся девушку.
— Отвали уже! — верещала она, когда он заталкивал её на заднее сиденье, швырнув следом маленький клатч, угодивший ей прямо в голову.
— Заводи, — рявкнул парень, садясь рядом с Бессоновым.
— Куда едем? — поинтересовался Слава, выруливая со стоянки.
— Домой. Вряд ли тёте Тане понравится, если мы притащим эту дебилку в таком состоянии.
— Кто тебя просил лезть? — бесилась Алеся. — Сделал бы вид, что не узнал, как этот, — она кивнула на Бессонова.
— Я действительно не узнал, — хмыкнул тот. — Скажи лучше, ребёнок, как тебя угораздило оказаться в таком злачном месте и в такой компании?
— Никита мой парень, — прошипела девушка. — И мудило, сидящее рядом с тобой, только что сломало ему нос.
— Не сломал, не беспокойся, — огрызнулся Миша, — но обязательно исправлю эту оплошность, если ещё хоть раз увижу его рядом с тобой!
— А вот это уже не твоё дело! Кто ты такой вообще, чтобы вмешиваться в мои дела?
— Друг твоего брата, которому явно не понравилось бы то, что сегодня увидели мы. Радуйся, что спас тебя от разбитых надежд! Ты не представляешь, какое дерьмо этот сопляк, которого ты считаешь своим парнем.
Алеся расхохоталась, откинувшись на спинку сиденья. Это она не знает Никиту? Это её надо было спасать?
— Чего ржёшь? — резко спросил Громов.
— Я не ржу, я смеюсь.
— Да хоть хуем давишься! Если бы я не забрал тебя оттуда, утром ты бы ныла в подушку, дура!
— Это ты идиот, — Антонова в момент перестала смеяться. — Я никогда не остаюсь в его постели до утра. Больше не вмешивайся в мою жизнь, рыцарь хренов. Я делаю то, что хочу. А ты, раз так переживаешь за Олега, перестань капать слюной на Копейкину или лучше трахни её наконец и избавь моего брата от этой швали!
— Закрой рот! — Слава резко затормозил и обернулся. — Ещё раз услышу что-нибудь подобное о Женьке, сверну твою тонкую шейку и скажу, что так и было. Не тебе её судить, усекла? Ты ни черта о ней не знаешь, так что заткнись, пока я не вышвырнул тебя на обочину. Думаю, найдётся много желающих приютить тебя на ночь. Только из уважения к твоей семье я сейчас отвезу тебя к нам, позволю переночевать, доставлю утром домой и никому ничего не скажу. Но если ты не заткнёшься, я плюну на всё. Ясно?
— Да, — тихо ответила Антонова и поёжилась. Этот мужчина пугал её. Если Громова она знала достаточно хорошо, то всё, что ей было известно о Бессонове, так это то, что он бывший любовник Копейкиной и их общий с Олегом и Мишей друг.
Блондин же молчал, отвернувшись и глядя в окно. После слов, брошенных взбешённой Алесей, он больше не издал ни звука, думая о чём-то своём. Правда не колет глаза. Правда просто остаётся правдой, какой бы она ни была. Ни больше, ни меньше.
Слава снова тронулся с места. Злость понемногу утихала. Он умел контролировать эмоции, когда это требовалось. Да и был ли смысл злиться на малолетнюю девчонку, хмельную, глупую и ни черта не разбирающуюся ни в людях, ни в жизни?
Покосившись на друга, он вздохнул, прекрасно понимая, о чём тот сейчас думает. Мишкины самокопания иногда пугали, но Бессонов знал, что Громов справится со всем и снова станет собой. Так всегда бывало. Есть то, что никогда не меняется.
========== Глава 5 ==========
Алеся проснулась в дурном настроении. Сев на постели, она осмотрелась, пытаясь сообразить, где находится. Повсюду, на стенах и на полках, были фотографии. Слишком много фотографий. У неё даже в глазах зарябило от этой пестроты. Достаточно быстро она сообразила, что спала в комнате Миши, потому что почти на каждом снимке был он в компании друзей и знакомых. Яркость— это в его стиле. На столе возле окна была навалена куча бумаг. Это заинтересовало девушку, и она, поднявшись, подошла к столу, отметив на ходу, что на ней надето всё то, в чём она была в клубе.