Я снял с острова защиту, и он тут же опустился в пучину морскую. Вперёд, культисты. Ваш морской бог заждался.
В углу экрана одиноко пристроилась цифра «1».
Поиск.
Передо мной предстала улица псевдоевропейского города. Вода бежала по стокам, по дороге носились газеты, фантики, пустые пакеты и прочий мусор. Я сдвинул картинку и присвистнул.
Мой скверик! Неужели Ева при моделировании городов воспользовалась и той обстановкой, что была на заднем плане её портрета? А вон и та лавочка…
На скамье сидел какой-то парень и кутался в женскую шубу. Видимо, снял с какой-то мёртвой сибаритки. Ничего страшного в мародёрстве нет, если ты остался на планете один одинёшенек. Когда-то и я поступил так же.
Не понимаю, как ему удалось выжить. Впрочем, это неважно. Он тоже умрёт с минуты на минуту — в городе стоит безумный холод. Странно, что этот последний герой решил встретить свою кончину на улице, а не остался в каком-нибудь более-менее тёплом подвале.
Мне вдруг стало его жалко. Я нашёл в дебрях жёсткого диска модель моего бункера и скопировал локацию рядом с тем городом, где находился паренёк. Осталось отдать ему команду — топать в убежище.
Убедившись, что человек в безопасности, я отодвинул клавиатуру и пошёл разминаться. Меня преследовало дежа вю. Последний герой в точности повторял мою судьбу. Было ли это совпадением?
Я вернулся к экрану. Неизвестный парень ел, спал, читал.
— В детстве у меня был хомяк. Ты ничем не лучше его. Разве что читать умеешь.
Я ускорил течение времени, а потом опять вернул его в нормальное русло. На моей Земле прошёл год, а человек не делал ничего интересного. Ел, спал, читал… постойте! Он что, программирует? Быть не может, что это компьютерщик. Он бы в первый день вскрыл серверный шкаф.
Я изменил масштаб, повернул камеру к его экрану. Парень действительно писал программу, причём на Си… Код был мне до боли знаком.
Он писал Еву.
Он — это я.
Меня одолел приступ истерического смеха. Я не мог остановиться, всё хохотал и хохотал.
Это я написал историю моего мира, не виртуального, а настоящего. Это я устроил себе такую весёленькую жизнь в одиночестве. И теперь он — я из прошлого, я двухлетней давности — сидел за компьютером и писал свою первую Еву. Писал, чтобы после проапгрейдить её до второй версии, затем уничтожить, написать заново, снова убить, опять написать, подарить ей смерть от старости в личном виртуальном мире, установить заново, в который раз удалить, устроить миру тотальный апокалипсис, спасти последнего человека, увидеть, как тот пишет свою первую Еву… А потом сойти с ума окончательно.
Я пошёл в ванную, не переставая смеяться, и перерезал вены.
2009
Совершенство в простоте
Я поставил колбу на полочку.
— Наконец-то ты вернулся домой, отец!
Мне показалось, мозг в колбе удовлетворённо булькнул. Я заботливо подсоединил к новой обители своего отца трубочку для подачи питания и кабель для связи с Экстранет.
— Вот же тебе повезло, папа! Ни забот, ни хлопот, одно лишь блаженное единение с информацией! Я так тебе завидую!
Мозг продолжал побулькивать. Я вздохнул, вспомнив, что отец уже не может слышать моих слов. Всё же, мне не терпелось поговорить с отцом, расспросить его об ощущениях, и поэтому я побежал к ноутбуку. Вскоре сообщение было отправлено, и я принялся ёрзать на стуле, с нетерпением ожидая ответа.
Старенькие динамики чихнули, и я поспешно кликнул на иконку с изображением письма.
«Ты придурок», — гласило письмо. — «Ты что со мной сделал?»
«Подарил тебе бессмертие, папа!» — ответил я. — «Теперь тебе больше не нужно ни о чём заботиться. Ты больше никогда не будешь болеть и можешь забыть о кредиторах. Теперь ты способен полностью вверить себя информационным потокам!»
Следующее сообщение отца на девяносто процентов состояло из непечатных слов. Определённо, он находился в таком восторге, что просто не мог сформулировать свою радость более цензурно.
Я откинулся на спинку стула, включил себя в розетку, чтобы подзарядить аккумуляторы, и предался ностальгии. Передо мной проносились кадры из всей моей исследовательской работы. Тут я провожу первые опыты на червяках и саламандрах, а здесь — получаю лицензию на работу с человеческим материалом. Затем последовало несколько картин с награждениями и премиями, которые я не преминул вложить в следующий проект.
Ах, славные были времена! Я был так молод и амбициозен… Впрочем, все мои амбиции оказались оправданными. Даже сейчас я не могу понять, почему до меня никто не решился на такие опыты. Ведь это так просто!