Отвожу взгляд и замечаю свою сумочку на столике у двери. Ох, спасибо Господи! Теперь есть выход. У меня с собой было немного денег, должно хватить на такси. Тихонечко пробираюсь к сумке. Проверяю, все ли на месте. Уф-ф, кажется, кавказцы в ней не копошились.
Достаю телефон — 4:15 утра. Хорошо. Пора «рвать когти», как говорил Лёлик.
Но прежде чем выскользнуть в коридор, делаю несколько снимков спящего эталона мужской красоты. Прекрасен! Буду любоваться потом, а сейчас пора сматываться.
Выскользнув в коридор, набираю скорость и мчусь к лестнице, когда дверь комнаты справа вдруг открывается и из нее выходит высокий крепкий мужчина. На всем скаку налетаю на него, быстро извиняюсь и снова перехожу на бег.
Вот она, лестница. Вот он, выход. Вот она, свобода! Теперь только до шоссе осталось добраться. За парковкой вижу арку импровизированных ворот и надпись на ней «Гостинично-кемпинговый комплекс Дубравушка». Прекрасно, теперь я хоть знаю, куда вызвать такси. Только надо отойти подальше, а то вдруг мой насильник хватится и захочет вернуть меня в свою кровать.
Не сбавляя шаг, на ходу достаю телефон и пытаюсь дозвониться до такси.
«Все будет хорошо, Катюх. Все будет хорошо», — повторяю я себе.
Глава 3
Миша
Кир думает, что один виноват во всем. Надрался вчера, как свин. Как будто это что-то исправит. Алкоголь ничего не исправит — в прошлом проверял сам и неоднократно, поэтому сейчас предпочитаю не злоупотреблять.
Я тоже хорош, гусь. Чего уж там, разгвоздяй еще тот.
Сейчас умоюсь и пойду посмотрю, как он там. Не пережрал пива, надеюсь. Надо будет сегодня быть «огурцами», собрать планерку, провести совещание и подумать, как разрулить ситуацию.
Открываю дверь в коридор. На меня налетает нечто девушкообразное, извиняется и несется к лестнице. Соображаю, мля… от Кирилла вылетела, не иначе.
Врываюсь к нему в комнату:
— Кир, вставай, дрыхляк! Девка от тебя выскочила? Пронеслась, как торпеда. Че-то стырила, наверное. Проверь шмотки, моя ж ты жертва женской преступности!
Кирилл подрывается голяком, начинает шарить по карманам и в бумажнике.
— Да нет, все на месте. Ничего не взяла.
— А чё тогда выскочила, как ошпаренная? — я уже готов сорваться на гогот.
Кирилл впопыхах одевается, хватает телефон, орет:
— Герасим, вставай, заводи шарманку!
Я в ступоре наблюдаю за другом. Удивлен, не то слово!
— Мы что, девку будем догонять?
— Будем, — отвечает Кирилл, натягивая туфли, — причем о-о-очень быстро. Миш, ты бы вещи свои из комнаты забрал по-быстрому, а?
Друг смотрит на меня с тем самым выражением на лице: «ну же, шевели ластами!»
— Вообще-то у меня все при мне, — отвечаю я удивленно.
— Тогда погнали! — командует Кирилл и мы быстрым шагом направляемся к выходу.
— Последний раз, когда мы за девушками бегали, помню, было это еще в универе. Решил молодость вспомнить? — меня распирает смех. — Сейчас они сами за нами бегают. Забыл?
Кирилл не отвечает, только ускоряет шаг. Герасим, вижу, уже ждет нас в машине.
— Недоудовлетворил ее что ли? Заснул на ней, придавленный грузом алкоголя? — ржу, как идиот. Просто взъерошенный вид моего друга только ржак и вызывает.
Он не отвечает и прыгает в машину на заднее сиденье. Я за ним. Герасим плавно выруливает со стоянки в сторону ворот. А Кирилл молчит. Я жду ответ. Мне надо знать, что за хрень тут творится. Вопросительно смотрю на него.
— Просто я… э-э-м… ее, вроде как, немного изнасиловал, — отвечает, наконец.
— А-а-а, так теперь ты решил ее догнать и прикопать тут в лесочке, чтобы заяву на тебя не накатала? — опять ржу я. Прикольно, как Кирилл сейчас выглядит. Весь взлохмаченный, взволнованный, глаза горят — красавец!
— Дурак, ты, мля, — рявкает он.
Выезжаем из-за поворота и видим девушку, торопливо идущую по обочине.
— Герыч, возле девушки притормози, — Командует Кирилл.
Я терпеливо жду развязки. Интересно же. Ржу тихонько в кулак.
Притормаживаем.
Девчонка смотрит на водителя, переводит взгляд на нас и, прежде чем Кирилл успевает открыть свою дверь, сигает куда-то в чащу леса.
Мой друг чертыхается и срывается за ней. Через несколько минут, смотрю, он тащит девчонку в охапке. Она брыкается и орет: «Пусти!»
— Да не ори ты так, голова трещит! Домой тебя отвезем, дуреха, — задыхаясь, говорит мой друг, пропихивая это нечто девушкообразное вопящее и брыкающееся на заднее сиденье.
Залазит сам и захлопывает дверь.
Едем молча несколько минут. Герасим косится на нас в зеркало заднего вида. Кирилл пытается восстановить дыхание. Девчонка зажата между нами в позе суриката, высматривающего опасность. Руки ее, прижимающие к груди сумочку, заметно дрожат. Платье надорвано — да, видимо, Кирюха был ночью не джентльменом. Присматриваюсь к девчонке: синяков нет, ссадин вроде не видно, крови тоже нет нигде. Вообще-то я не верю, что мой друг мог избить девушку. Хотя, после вчерашнего… Кто знает, какой зверь в нем мог проснуться. Тут же себя одергиваю: «Кир, хоть и мудак редкостный, но не садист, это точно».
Девушка сидит, не двигается, смотрит прямо перед собой. Кажется, не дышит даже. Кирилл протягивает мне руку и просит воды. Видимо, братишка, все еще страдает бодуном. Подаю ему пластиковую бутылку. Он жадно припадает к ней и делает несколько глотков, потом опирается на переднее сиденье и нависает над девушкой, пристально уставившись в ее лицо.
Что, за всю ночь не нагляделся? Или обозревал ее совсем в другом ракурсе? Хм… а симпатичная, даже не накрашенная симпатичная. Одергиваю себя: это Кирюхина добыча, я остаюсь в стороне.
Едем молча. Герасим поглядывает на нас в зеркало и хмурится, видимо, думает о нас всякую хрень. Я молчу, жду, когда Кирилл заговорит, но он как-то удивленно впился взглядом в рыжеволосую красавицу и словно речь ему отняло. Она не выдерживает и бросает на Кирилла встревоженные взгляды.
— Что? — вдруг с вызовом отчаянно восклицает она.
Снова тишина. А я начинаю понимать, что друг сейчас хотел бы поговорить с ней без свидетелей. Наше с Герасимом присутствие мешает ему. Возможно, он бы попросил прощения или как-то объяснил свое поведение. Но при нас на такие задушевные речи он не решится. Такое делается без посторонних ушей.
— Кирилл Иванович, — нарочито официально басит Герасим, — куда едем?
— Куда везти тебя? — наконец, спрашивает девушку Кирилл.
— До станции метро, если вас не затруднит, — вежливо просит она.
— Затруднит! — голос Кирилла тверже стали. — Адрес говори.
— Городецкая, 74, — теперь уже в голосе девушки вызов и даже злость.
— Номер квартиры? — не унимается мой друг.
— Зачем?
— Говори, а иначе завезу тебя к себе домой.
«Ух, и торкнуло тебя, Кирюх», — думаю я, отворачиваюсь к окну и беззвучно ржу в кулак.
Девушка вздрагивает. Боится, бедолага. Видимо, перспектива оказаться в доме Кирилла ее дико пугает.
— Двенадцать, — обреченно выдыхает, наконец.
— Уже лучше, — друг кивает Герасиму, тот кивает в ответ, мол «понял».
Через несколько минут, опять же, в полном молчании, подъезжаем к указанному дому. Выпускаем нашу пленницу, которая, не оборачиваясь, устремляется в подъезд.
Когда Кирилл снова запрыгивает в машину, говорю ему:
— Вряд ли сказала правду. Скорее всего живет где-то в соседнем доме. Сейчас дождется, пока мы уедем и побежит домой.
— Наверное… — друг растирает лицо руками, вздыхает тяжко, откидывается на спинку сиденья и устало бросает Герасиму: «Домой».
Глава 4
Катя
«Уф, хорошо, что до квартиры не пошел провожать! — я закрываю дверь подъезда и перевожу дыхание. — Дома! Почти дома… Только бы Варя открыла сейчас. Только бы была одна…»
Поднимаюсь на шестой этаж и звоню в квартиру № 23. Да, я соврала Кириллу Ивановичу. Не живу я в квартире 12 и даже в этом доме не живу. Здесь живет моя лучшая подруга Варвара. Она мне сейчас нужна, а не моя пустая берлога.