5. Теперь приложим и мы должное с нашей стороны. Иначе, какого вы удостоитесь прощения, если, когда царь, сам оскорбленный, не помнит зла, вы, не потерпев ничего подобного, будете показывать такой гнев? И как, по окончанию этого зрелища, вы будете приобщаться тайн и произносить ту молитву, в которой нам заповедано говорить: “и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим “ (Матф.6:12), если будете требовать наказания вашему должнику? Но он сделал великие несправедливости и обиды? И мы не отвергаем этого; но теперь время не суда, а милости, не расследования, а человеколюбия, не допроса, а прощения, не приговора и осуждения, а сострадания и помилования. Поэтому, пусть никто не раздражается и не предается негодованию, но лучше будем умолять человеколюбивого Бога - продолжить жизнь несчастного и исторгнуть его из грозящей ему гибели, чтобы он загладил свои преступления, и все вместе приступим к человеколюбивому царю, прося его во имя Церкви, во имя алтаря, даровать священной трапезе одного человека. Если это мы сделаем, то и сам царь будет доволен, и Бог прежде царя одобрит и воздаст нам великую награду за наше человеколюбие, потому, что Он отвращается и ненавидит жестокого и бесчеловечного, а милосердного и человеколюбивого принимает и любит и, если это будет праведник, сплетает ему светлейшие венцы, а если грешник, прощает ему грехи в награду за его сострадание к подобному себе рабу. “Ибо Я милости”, говорит Он: “хочу, а не жертвы” (Ос. 6:6); и везде в Писаниях ты видишь, что Он всегда этого ищет и говорит, что это служит к отпущению грехов. Так и мы умилостивим Его, и тем избавимся от своих грехов и украсим Церковь. Тогда и человеколюбивый царь похвалит нас, как я выше сказал, и весь народ будет рукоплескать; тогда концы вселенной будут удивляться человеколюбию и кротости нашего города, и жители всей земли, узнав о случившемся, будут прославлять нас. Итак, чтобы нам насладится такими благами, припадем, будем просить и умолять, исторгнем из опасности пленника, беглеца, просящего о помощи, чтобы и нам самим сподобится будущих благ, благодати и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА когда Евтропий, найденный вне церкви, был схвачен, и о садах и писаниях, и на слова: "Стала царица одесную Тебя" (Псал.44:10).
1. Приятен луг, приятен сад, но гораздо приятнее чтение божественных Писаний. Там - увядающие цветы, а здесь - цветущие мысли; там - дыхание зефира, а здесь - веяние Духа; там служит оградою терновник, а здесь охраняет промысел Божий; там - пение кузнечиков, а здесь - речи пророков; там - удовольствие от зрения, а здесь - польза от чтения; сад - в одном каком-то месте, а Писания - во вселенной; сад подчинен переменам времен года, а Писания и зимою и летом украшены листьями, обременены плодами. Будем же прилежны в чтении Писаний. Если ты внимаешь Писанию, то оно удаляет от тебя уныние, доставляет удовольствие, истребляет злоба, укореняет добродетель, не допускает бедствовать в вихре забот, подобно обуреваемым волнами. Море бушует, а ты плывешь в тишине: у тебя кормчий чтение Писания, а этого каната не расторгает искушение обстоятельств. И сами дела свидетельствуют, что я не лгу. На этих днях Церковь была осаждена; приступило войско и метало огонь из глаз, но маслины не иссушило; мечи были обнажены, но раны никто не получил; царские двери были теснимы, но Церковь осталась в безопасности; хотя здесь и разразилась война. Здесь искали убежавшего, но мы предстояли, не страшась их ярости. Почему? Мы имели верный залог в словах: "ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф. 16:18). Церковью я называю не только место, но и нравы, не стены Церкви, но законы Церкви. Когда ты ищешь убежища в Церкви, то ищи не в стенах, но в (расположении) души, потому, что Церковь - не стена и кровля, но - вера и жизнь.
Не говори, что предан Церковью тот, кто предан; если бы он не оставил Церкви, то не был бы предан. Не говори, что он искал убежища и был предан; не Церковь оставила его, но он сам оставил Церковь; не в Церкви он был предан, но вне нее. Зачем он оставил Церковь? Ты хотел спастись? Тогда ты должен был держаться жертвенника; не стены здесь доставляют опасность, но промысел Божий. Ты был грешником? Бог не отвергает тебя; Он и пришел: "призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Матф.9:13). Блудница спаслась, когда коснулась ног Его. Вы слышали прочитанное сегодня? Это я говоря для того, чтобы ты никогда не сомневался прибегать под кров Церкви. Пребывай в Церкви и не будешь предан Церковью. Если же ты убежишь из Церкви, то Церковь не виновна. Если бы ты был в ней, волк не вошел бы; а если выйдешь из нее, то будешь схвачен зверем, и это - не от ограды, но от твоего малодушия. Ничего нет равного Церкви. Не говори мне о стенах и оружии; стены от времени ветшают, а Церковь никогда не старится; стены разрушаются варварами, а Церкви не побеждают и бесы. А что эти слова не хвастовство, о том свидетельствуют дела. Сколько было нападавших на Церковь, и нападавшие сами погибли? А она взошла выше небес. Таково величие Церкви: когда нападают на нее, она побеждает; когда злоумышляют против нее, она преодолевает; притесняемая, она прославляется; получает раны - не изнемогает, среди ярости волн, не утопает, в порывах бури не терпит кораблекрушения, в борьбе неодолима, в сражении непобедима. Разразилась эта война - и Церковь увенчана новой славою. Вы присутствовали в том день и видели, сколько поднималось оружия, ярость войска была сильнее огня, и мы спешили в царский дворец. И что же? По благодати Божией, ничто не смутило нас.
2. Это говорю я для того, чтобы и вы подражали. Почему же мы не смутились? Потому, что не боимся никаких настоящих бедствий. И что составляет бедствие? Смерть? Она - не бедствие, потому, что чрез нее мы скорее достигаем безмятежной пристани. Или лишение имущества? "наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь" (Иов. 1:21). Или изгнание? "Господня - земля и что наполняет ее" (Псал.23:1). Или клеветы? "Радуйтесь и веселитесь, когда будут поносить вас, ибо велика ваша награда на небесах" (Матф.5:11:12). Я видел мечи, и думал о небе; ожидал смерти и помышлял о воскресении; видел земные страдания, и исчислял небесные награды; смотрел на козни, и представлял себе небесный венец; самая цель борьбы ободряла меня и утешала. Я был в опасности, но это не причинило мне вреда, потому, что только одно вредно - грех. Хотя бы вся вселенная старалась вредить тебе, но, если ты сам себе не будешь вредить, то не потерпишь вреда. Предательство только одно - от совести; не предавай своей совести, и никто не предаст тебя. Я был в опасности, но зато видел дела, или лучше - видел, что мои слова сделались делами, - (что) моя беседа, произнесенная словами, была на площади проповедана делами. Какая беседа? Та которую повторял я всегда: "Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа" (Ис.40;7); прошла ночь, и явился день; удалилась тень, и явилась истина; взошли до небес, и ниспали в долину. Волны, поднимавшиеся высоко, усмирены человеческими делами. Каким образом? В этом дан был нам урок. И я говорил самому себе: ужели не вразумятся потомки? Ужели, еще не прошло двух дней, и случившееся предано забвению? Но еще живы эти воспоминания! Опять скажу, опять буду говорить. Какая от того польза? Конечно, есть польза. Если услышат не все, то услышит половина; если не услышит половина, то третья часть; если не третья, то четвертая; если не четвертая, то десять человек; если не десять, то пять; если не пять, то один; хотя бы даже и один, я имею готовую награду: "Засыхает трава, увядает цвет, слово Бога нашего пребудет вечно" (Ис.40:7:8).
3. Видите ли ничтожество дел человеческих? Видите ли непрочность власти? Видите ли, что богатство, которое я всегда называл беглым рабом, есть не только беглый раб, но и человекоубийца? Оно не только оставляет тех, которые имеют его, но и убивает их; когда привязываются к нему, тогда особенно оно и предает. Для чего ты заботишься о богатстве, которое сегодня у тебя, завтра у другого? Для чего заботишься о богатстве, которое нельзя удержать? Хочешь ли сберечь его, хочешь ли удержать его? Не зарывай его, но отдай его в руки бедных. Богатство, как дикий зверь: если удерживают его, оно убегает, если расточают, остается: "расточил" говорится в Писании: "роздал нищим; правда его пребывает во веки" (Псал.111:9). Расточай, чтобы оно оставалось, не зарывай, чтобы не убегало. Где ваше богатство? - охотно спросил бы я тех, которые ушли. Это говорю я, не обижая, - да не будет, - не растравляя ран, но обращая кораблекрушение других в пристань для вас. Когда явились воины, блеснули мечи, когда город был объят пламенем (возмущения), когда диадема не имела силы, когда порфира была оскорбляема, когда все было в неистовстве, тогда где было богатство, где серебряные сосуды, где серебряные ложа? Где слуги? Все они убежали. Где евнухи? Все они обратились в бегство. Где друзья? Они сняли маски. Где дома? Они заперты. Где деньги? Владелец их убежал. А сами деньги где? Они зарыты. Где спрятано все это? Но не стал ли я тяжелым, не стал ли несносным, постоянно повторяя, что богатство предает тех, которые худо пользуются им? Пришло время, которое показало истину этих слов. Для чего ты удерживаешь богатство, которое во время искушения не приносит тебе никакой пользы? Если оно имеет силу, то пусть поможет тебе, когда ты попадешь в нужду; если же тогда оно убегает, то какая тебе от него польза? Сами дела показывают это. Какая от него польза? Острые мечи, грозящая смерть, неистовое войско, ожидание такой грозы: а богатства нигде нет. Куда ушел этот беглый раб? Сам он приготовил тебе все это и во время нужды убегает. Многие осуждают меня, постоянно повторяя, что я нападаю на богатых, как и они всегда нападают на бедных. Я нападаю на богатых, но не вообще на богатых, а на тех, которые худо пользуются богатством. Я всегда говорю, что обвиняю не богача, но грабителя. Иное дело - богач и иное - грабитель; иное - достаточный и иное - корыстолюбивый. Различай предметы и не смешивай того, чего не должно смешивать. Ты богат? Я не препятствую. Ты грабитель? Я осуждаю. Ты владеешь своим? Пользуйся им. Ты похищаешь чужое? Яне молчу. Хочешь побить меня камнями? Я готов пролить свою кровь, только бы остановить твой грех. Я не забочусь о ненависти, не забочусь о вражде; об одном только забочусь - о преуспеянии слушателей. И богатые - мои дети, и бедные - мои дети; одна и та же утроба произвела тех и других, при одних болезнях родились те и другие. Поэтому, когда ты притесняешь бедного, я обвиняю тебя; притом ты не столько вредишь бедному, сколько - самому себе, потому, что бедный не получает никакого важного ущерба, - он терпит только денежный убыток, - а ты терпишь вред в душе. Кто хочет, пусть поражает меня; кто хочет, пусть побивает меня камнями; кто хочет, пусть ненавидит меня; злоумышления служат для меня залогом венцов, и по числу ран - я ожидаю наград.