Вместе с теми – и разумнаго послушателя. Действительно когда нет его, то, хотя бы все прочее было, нет никакой пользы городам; хотя были и пророки, и советники и начальники, но если нет ни одного слушателя, то все – тщетно и напрасно. Здесь, мне кажется, выражение: отниму, значит: оставлю, попущу, подобно тому, как Павел говорит: "то предал их Бог превратному уму" (предаде их в неискусен ум) (Рим. 1:28), выражая не то, будто Бог вверг их в безумие, но – оставил и попустил им оставаться безумными.
"И дам им отроков в начальники" (и поставлю юноши князи их) (ст. 4). Это хуже и гораздо бедственнее безначалия, потому что кто не имеет начальника, тот лишен руководителя, а у кого худой начальник, тот имеет ввергающего в пропасть. Отроками (у св. И. Злат - юношами) же здесь называет их пророк, не унижая этого возраста, но желая яснее показать их безумие. Бывают и отроки (юноши) разумные, и старцы, живущие безумно; но так как это обыкновенно случается редко, а большей частью бывает напротив, то он и назвал безумных таким именем. Тимофей был отроком (юношей), но управлял Церковью мудрее множества старцев. И Соломон, будучи двенадцати лет, беседовал с Богом, имел великое пред Ним дерзновение, прославился, получил венец, был по своей мудрости предметом удивления для иноплеменников, и не только мужи, но и жены приходили издалека, имея единственной целью своего путешествия то, чтобы научиться чему-нибудь и послушать его голоса, а когда он достиг старости, то много уклонился от добродетели. И отец его, блаженный Давид, совершил тяжкий грех не тогда, когда был отроком и юношей, но когда уже прожил этот возраст, тогда согрешил; а когда он был малым отроком, тогда воздвиг дивный трофей, поразил иноплеменника, показывал всякое любомудрие, и юность нисколько не была для него препятствием к делам доблестным. Также от Иеремии Бог не принял отказа, когда он ссылался на свой возраст; но послал его к иудейскому народу, сказав, что в этом нет никакого препятствия, только бы мысли были здравы. Имея такой же возраст, или даже гораздо меньший, Даниил осудил старцев. И Иосия, не имея еще и десяти лет, взошел на царский престол, и тогда отличался добрыми делами; но после того вскоре, предавшись беспечности, потерял душевную добродетель. А Иосиф? Он, будучи не только юным, но и весьма юным, вступил в трудную борьбу, сражаясь не против людей, но против самой силы природы, и из печи и пламени, гораздо более жестокого, нежели персидский[2], не вышел ли здравым, оставшись невредимым не менее трех отроков? Как они тогда вынесли неповрежденными свои тела и даже волосы, вышедши как бы из источника, а не из печи, так и он, в этой борьбе, освободившись из рук египтянки, остался непобедимым ни от ее прикосновения, ни от слов, ни от вида, ни от одежды, ни от благовоний, – что скорее хвороста и смолы воспламеняет огонь страсти, – ни от самого возраста своего не потерпел ничего такого, что свойственно потерпеть человеку. И эти три отрока, находясь в самом цветущем возрасте, обуздали чрево, попрали страх смерти, победили столь великое свойство и гнев царя, устремившегося против них свирепее нещадного пламени, и ничто не преодолело их, но постоянно оставались они с нераболепною душою. Таки образом пророк не унижает возраста, когда говорит этою подобным образом и Павел, когда говорит: "не [должен быть] из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом" (не новокрещенну (подобает епископу бытии, μή νεοφυτον), да не разгордевся в суд впадет Диавол) (1 Тим. 3:6), разумеет не юного по возрасту, а новообращенного (у св. И. Злат – новонасажденного) (νεωστί φυτευθέντα), т.е. оглашенного; словом: насаждать он означает оглашать и учить, как, напр., когда говорит: "я насадил, Аполлос поливал" (1 Кор. 3:6). И Христос называет это насаждением: "всякое растение, " говорит Он, "которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится" (Матф. 15:13). Если бы апостол называл новокрещенным юного, то Тимофея весьма юного, так юного, что сам говорил: "никто да не пренебрегает юностью твоею" (1 Тим. 4:12), он не возвел бы на такую степень власти и не поставли бы управлять такими церквами. И ругатели господствовать будут ими. Видишь ли, что он укоряет не возраст, но развращенное настроение? Таким прибавлением он выразил это яснее. Ругателями он же здесь называет обманщиков, лицемеров, льстецов, которые обольстительными речами предают других дьяволу. "И в народе один будет угнетаем другим, и каждый – ближним своим" (и нападати имут людие, человек на человека, и человек на ближняго своего) (ст. 5). Как в зданиях, когда поддерживающие их деревья сгнили, или отняты, стены необходимо обрушиваются, не имея никакой подпоры, так и там, где отняты вышеупомянутые мужи, начальники, советники, судьи, пророки, ничто не препятствует народу истреблять самого себя и быть великому смятению.
4. Юноша будет нагло превозноситься над старцем, и простолюдин над вельможею (приразится отроча к старцу, и безчестный к честному). Юноша, говорит пророк, будет противиться старцу, будет превозноситься пред ним, презирать его. Это, еще прежде нападения неприятелей, бедственнее всякой войны, потому что когда старость не будет уважаема юностью и люди низкие и презренные станут попирать ногами людей, прежде почтенных, тогда город будет находиться в состоянии нисколько не лучшем того, как бы он утопал в волнах. "Тогда ухватится человек за брата своего, в семействе отца своего, [и скажет]: у тебя [есть] одежда, будь нашим вождем, и да будут эти развалины под рукою твоею.
А [он] с клятвою скажет: не могу[3] исцелить [ран общества]; и в моем доме нет ни хлеба, ни одежды; не делайте меня вождем народа" (яко имется человек брата своего или домашняго отца своего, глаголя: ризу имаши, началовождь нам буди, и брашоно мое под тобою да будет. И отвещав в день оный речет: не буду началовождь, несть бо в дому моем ни хлеба, ни ризы: не буду началовождь людем сим) (ст. 6, 7). Здесь, кажется мне, пророк указывает или на какую-нибудь весьма бедственную осаду города, приведшую их в крайне стеснительное положение, или, без осады, на какой-нибудь невыносимый голод и великий недостаток в необходимом. Он выражается согласно с общим обыкновением. Как многие говорят: "если бы случилось, что весь город продавался за овол, то я не мог бы купить его", выражая этим свою крайнюю бедность, так и пророк говорит, что если бы за одну одежду и за один хлеб продавались начальственные должности, и тогда никто не купит их: такой будет недостаток в необходимом. "Так рушился Иерусалим" (яко оставлен бысть Иерусалим) (ст. 8), т.е. покинут, опустошен, лишен промышления Божьего. И пал Иуда (и Иудеа паде); исполнилась, говорит, замешательства и беспокойства, смятения и беспорядка. И языки их с[4] беззаконием не покоряются Господеви. Здесь показывается и причина зол, – невоздержание языка. В этом обличает их и Осия: "Ефрем, " говорит, "сделается пустынею в день наказания; между коленами Израилевыми Я возвестил это" (Ефрем в пагубу бысть во дни наказания: в племенах Исраилевых показах верная) (Ос. 5:9). То же говорит и Малахия: "вы прогневляете Господа словами вашими[5] и говорите: `чем прогневляем мы Его?' Тем, что говорите: `всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и к таким Он благоволит', или: `где Бог правосудия?'" (пророцы укоряющии Бога словесы и ресте: о чесом прогневахом Его? Зане ресте: всяк творяй зло, добр пред Господем, и в них сам благоволи: и где есть Бог правды?) (Мал. 2:17). В этом же и он обвиняет их, представляя двоякую вину, – ту, что они не только не покоряются и не только нарушают закон, тогда как должны были бы стыдиться и краснеть, скрываться и склонять голову, но еще стараются увеличить прежние беззакония, при неисполнении заповедей произнося дерзкие слова, подобно какому-нибудь негодному рабу, который, не исполняя приказаний господина, еще оказывается дерзким. Сего ради ныне смирися слава их, и студ лица их противу ста им (ст. 9). Пророк опять говорит о будущем, как бы о прошедшем, следуя обыкновенному закону пророчества. Смирением славы он называет плен. Действительно, не малым стыдом было для тех, которые были в звании владык вселенной, – покориться людям нечестивым и иноплеменным. А под студом лица он разумеет стыд, происходящий от греха. Такова была жизнь их. Так как они наперед постыдили сами себя своими делами, то и Бог лишил их славы, предав их наказанию меньшему, нежели какому они подвергли сами себя. Не так дурны были они, живя в чужой стране, как когда, владея своею столицею, предавались беззакониям. Там сокращались злые дела их, а в отечестве более и более увеличивались. Таким образом пророк преподает им высокое учение, убеждая постоянно прежде наказания удаляться от пророков, воздерживаться и стыдиться, не тогда, когда иноплеменники возьмут их и отведут в рабство, но когда сила греха будет держать их пленниками. "И о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, не скрывают." (грех же свой яко Содомский возвестиша, и явиша). Часто я говорил, и теперь скажу: пророк, показывая человеколюбие Божье, предсказывает не только то, что они будут терпеть, но и то, чему они достойны были подвергнуться. Грехи их были равны содомским; а наказания их – гораздо легче. Бог не исторг их с корнем, не разрушил города их до основания и не истребил остатков рода их. Выражения же: возвестиша и явиша сказаны человекообразно, потому что не тогда Бог узнает совершившееся, когда оно совершается, – как можно сказать это о Том, Кто знает все прежде бытия? – но пророк сказал так для того, чтобы показать великость бедствия.