Но тут Робин встретилась с ней взглядом и понимающе улыбнулась.
Шарлотт-Энн снова вспыхнула. Неужели ее чувства настолько заметны?
— Мадемуазель?
Шарлотт-Энн обернулась к капитану Лувару и неловко улыбнулась ему, когда он помог ей сесть. Она заняла место слева от него, а Робин он усадил справа от себя. Сначала Шарлотт-Энн испытала облегчение при мысли о том, что ей не придется сидеть рядом с Робин. Ей вовсе не хотелось видеть эти понимающие ухмылки. Что это она говорила ей там, на палубе? Князь «восхитительно опасен». «И, — добавила про себя Шарлотт-Энн, — даже очень опасен». А то почему бы та женщина в Довиле пыталась из-за него покончить с собой?
И все же, хотя девушка и была рада оказаться подальше от испытующего взгляда своей подруги, ей было как-то не по себе среди окружающих ее незнакомых людей. Все были гораздо старше ее и достигли большего. Что могло быть у нее общего с послом, кардиналом или князем? Шарлотт-Энн поймала себя на том, что ей бы очень хотелось затеряться за каким-нибудь другим из множества столиков ресторана.
Она неуверенно оглянулась и тут же испытала еще один удар. Только сейчас девушка поняла, кто сидит слева от нее. Князь Луиджи ди Фонтанези.
Шарлотт-Энн схватила лежащую перед ней салфетку и медленно развернула ее у себя на коленях, потом подняла голову, решив не смотреть на него и не разговаривать с ним. Все в нем пугало ее — ленивая самоуверенность, сногсшибательный внешний вид, исходящая от него магия физической силы, его выбивающая из колеи способность заглядывать ей в душу.
Она обрадовалась, когда официант поставил перед ней первое блюдо. Посмотрев вниз на неглубокую суповую тарелку, Шарлотт-Энн увидела четыре странных очищенных яйца с грибными шляпками, посыпанные красной икрой и плавающие в густом золотистом соусе. При обычных обстоятельствах такое блюдо ей бы понравилось, но сейчас, что бы ей ни подали, она могла лишь сожалеть о пропавшем аппетите. Но все-таки еда — это хоть какое-то занятие. Шарлотт-Энн взяла ложку, собираясь сосредоточить свое внимание исключительно на стоящем перед ней блюде. Но ее усилия оказались напрасными.
Она не могла не ощущать слева веселый обжигающий взгляд Луиджи ди Фонтанези. Князь смотрел на нее так пристально, точно пытался прожечь ее насквозь. Рука у Шарлотт-Энн затряслась. Она разозлилась, ей стало ясно: именно на такой эффект он и рассчитывал, как раз этого и добивался. А теперь он наверняка подсмеивается над ней про себя.
Шарлотт-Энн поджала губы. Ей самой было неприятно, что она позволила ему вывести ее из себя. Но слово «позволила» не соответствовало действительности. Девушка чувствовала себя совершенно беспомощной.
Она не могла дождаться, когда же наконец закончится ужин.
Шарлотт-Энн сосредоточилась на еде, с отсутствующим видом водя ложкой по тарелке. Вокруг нее разговор стал громче, и обрывки фраз, касаясь ее слуха, превращались в бессмысленную мозаику. Она рассеянно прислушивалась.
— Вы будете в этом году участвовать в гонках в Монте-Карло, князь Луиджи?..
— В последние десять лет в Аргентине происходят социальные реформы…
— Экономический хаос…
— С тысяча девятьсот двадцать четвертого года, герцог Фэрфакс, когда правительство лейбористов первым…
— Действительно, кардинал Корсини, договор о примирении между кардиналом Гаспарри[10] и премьером Муссолини…
— Париж весной — это то же самое, что Буэнос-Айрес зимой…
— Эффект тарифа Хаули-Смута на международную торговлю…
— Нет, Веймарская республика и президент Гинденбург…
— Князь Луиджи, вы, как авиатор…
— Но, несмотря на депрессию, Эмпайр Стейт билдинг почти закончен…
— Моя дорогая, дорогая миссис Рейхенбах, если бы вы только…
— Германия не позволит себя сдерживать…
Различные суждения роем вились вокруг стола. Звон хрусталя и фарфора, металлическое позвякивание серебряных приборов словно отмечали знаки препинания. Шарлотт-Энн чувствовала себя лишней, может быть, оттого что на нее никто не обращал внимания. Она была слишком занята одной-единственной проблемой — как постараться избежать внимания князя Луиджи ди Фонтанези.
— А каково ваше мнение, мадемуазель Хейл?
Шарлотт-Энн вздрогнула и повернула голову направо. Голос принадлежал капитану. Она совершенно не слышала вопроса. Кроме того, за это время принесли следующее блюдо. Она и не заметила, что теперь перед ней на тарелке лежит целый колючий омар, его красный панцирь был начинен мясом краба.
10
Гаспарри Пьетро — кардинал, статс-секретарь Папы Бенедикта XV и Папы Пия XI, подписал т. н. Латеранские соглашения (конкордат) с режимом Муссолини.