Взгляд упал на открытую бутылку с длинным горлышком. Отыскала фужер, наполнила его до краёв. Осушила. Но как говорится: "Вкусновато, но маловато". Выпила ещё. А потом совсем оборзела и села за праздничный стол. Совсем одна-одинёшенька, не считая лесной красавицы два метра ростом под боком, ну и московской борзой за окном.
– За меня! – торжественно подняла фужер. – И снова за меня. И опять я любимая…
Напилась, да. Вспомнила, что в чужом загородном доме совсем одна. Решила набрать Тамару, а абонент недоступен, как оказалось, и тогда мне совсем грустно стало. Подошла к ёлочке.
– Ну, что, подруга?! Тебе придётся слушать сегодня. Жизнь у меня – та ещё дрянь, но до рассвета, надеюсь, я управлюсь.
Для поднятия праздничного настроения обмотала вокруг шеи мишуру. Красиво получилось. Вот и селфи ещё одно сделала даже.
***
Сергей
– Рита, стой! Ну подожди, куда ты бежишь? Может, хватит уже этих концертов? – попытался схватить за рукав, но пальцы вцепились в шарф.
– Вот именно, Поляк. Хватит! Оставь меня в покое. Звездуй на свою любимую работу и живи с ней, спи с ней, ешь с ней…
Обиженно показала мне средний палец. Ну малолетка, ей-богу. Дёрнуло меня включить телефон сразу после курантов, как позвонили с участка, приехать попросили. Я бы туда и обратно смотался. Делов-то!
Хотел крикнуть ей вслед. Стоп, майор Поляков, успокойся. Нервы дороже, их для работы любимой беречь нужно, а Ритка перебеситься и утром первая прибежит – раньше всегда прибегала.
Ещё раз проводил взглядом удаляющийся пуховик. Хоть бы попросила домой отвезти, так нет же. Обиделась. Ну и ладно, на обиженных балконы падают, как говорится.
Вернулся к коттеджу. Запоздало вспомнил, что выскочил за обиженной Риткой и дверь не закрыл на замок. Хорошо, что во дворе Оленёнок бегает – моя московская борзая. Хрен, кто решит сунуться, а если попытается, так Оленёнок быстро в плен возьмёт и до смерти залижет.
Дёрнул дверь на себя. По привычке потянулся к кобуре, достал табельный пистолет и взвёл курок. Стрелять не буду, но вот на всякий случай… вдруг. Осмотрелся – ничего такого, пока ботинок не уткнулся во что-то твёрдое. Стоп! Взгляд опустил на пол, а там женские высоченные сапоги на каблуках, почти как школьная линейка пятнадцать сантиметров. Не похоже, чтобы Ритка забыла.
Руки зачесались…
Так-с. Значит, в дом кто-то всё-таки проник и этот кто-то – особь женского пола с тридцать седьмым размером обуви. Хм, невысокая получается.
Тихо ступая исследовал весь первый этаж, но сюрприз оказался в гостиной, прямо под ёлочкой. Неизвестная девица в обнимку с бутылкой лежала вместо подарков. Заржал в голос. Дед Мороз ошибся письмом и вместо погон подполковника подсунул мне сие непонятное чудо, обмотанное мишурой?
Присел на корточки рядом с "подарком". Рассмотрел всю. Живая, дышит, тихонько похрапывает. Во сне странно хмурит лоб, рукавом вязаного свитера чешет нос – мишура щекочет, понятно.
Решил будить. Коснулся рукой плеча. Не реагирует. Тряхнул, но дамочка отмахнулась рукой и так славненько сложила ладошки под щёчку, ну просто песня.
– Алё, красавица, тебе удобно? Подушку принести?
Пробурчав в ответ что-то несуразное, "подарок" под ёлочкой ожила и уставилась на меня своими большими голубыми глазищами.
– Вы кто? – спросила охрипшим голосом. Сгруппировалась. Села на филейную часть и стала пятиться назад, стреляя глазами в мой табельный пистолет.
– Поляков Сергей Владимирович, а ты кто?
– А я сейчас полицию вызову, – и для убедительности потянулась к заднему карману джинсов. Достала оттуда телефон. Пришлось отжать. – Эй, отдайте мой телефон. Вы не имеете права!
– Полиция уже здесь. Майор Поляков, – ткнул ментовской ксивой. – За незаконное проникновение в чужое жилище Уголовным кодексом предусмотрена статья. Так что собирайся, красавица, покатаемся.
– Но это какая-то чудовищная ошибка. Сейчас придёт моя подруга Тамара и подтвердит, что я никуда не проникала.