- Кури, — стараюсь, чтобы голос звучал обыденно, но получается как-то фальшиво.
Кай чиркает зажигалкой и, прикрыв пламя рукой, с наслаждением затягивается.
Как же он её держит… сигарету. Расслабенно и так эротично.
Представляю, как он пропускает между средним и указательным пальцем прядь моих волос, а потом наматывает на кулак и…
Господи, да что это за наваждение-то такое! Может, в латте, что я перехватила в "Кофейнице", какой-то шутник вместо сахара добавил горсть "шпанских мушек"?
— Хороший парфюм, — оборачивается он на меня и, прикрыв глаза, втягивает носом воздух. — Цитрус, чайная роза и… полынь?..
Дерьмо духи. Брать не буду.
— Кай, а сколько тебе лет? — спрашиваю до того, как успеваю проанализировать вопрос. Слова сами вылетают из моего рта и рассыпаются похотливыми горошинами по салону.
Он раздумывает лишь секунду, а потом улыбается. Слишком явно, не скрывая того, что он всё понимает.
— Двадцать.
Двадцать?! Вот дьявол! Всё ещё хуже, чем я думала! Не двадцать три. Да даже не двадцать один!
Получается, только что я мысленно трахала парня, который по законам некоторых стран вообще является несовершеннолетним. Просто отлично.
Но ведь это нечестно! Он выглядит старше!
А потом следует вопрос, слышать который мне совсем не хочется. Даже узнав в далёкие восемнадцать, что на моём лобке завелись "маленькие друзья", я не стушевалась так сильно, как сейчас:
— А сколько тебе?
Ну вот что я ему должна ответить?
"Мне почти как тебе, только на одиннадцать лет больше?"
Или что когда тебе перерезали пуповину, я уже училась курить за гаражами?
— Двадцать шесть… Пять. Двадцать пять.
Ну, а что? Никто и никогда не даёт мне мой возраст.
Уголки его губ едва заметно взмывают вверх.
— Я так примерно и думал, — он делает последнюю затяжку и тушит окурок в девственно чистой пепельнице.
По шкале идиотских ситуаций эта тянет на все девять баллов. Я везу домой парня, который ещё три года назад бегал в школу с ранцем, флиртую с ним, сбрасываю пяток ненужных лет и встроенным глазомером оцениваю размер его пениса. Молодец, Наташа, ты на правильном пути грехопадения.
А то, что в одном из пакетов лежит купленный только что крем от первых мимических морщин, всего лишь досадное недоразумение.
Снова бросаю на Кая беглый взгляд и хочу выть от несправедливости. Он выглядит старше! Он молод для меня, но он не сопливый тинейджер! Да, ещё не мужчина, но уже далеко не юнец.
Не бывает у юнцов таких развитых бицепсов и такого опытного взгляда! Его взгляд… он слишком осмысленный, слишком умный. Словно он прожил жизнь и даже немного от неё устал.
А может, он меня обманул? Этакий парень-кокетка, решивший не открывать свой истинный возраст.
Нет, однозначно здесь что-то не чисто. Он врёт.
— Ты замужем? — спрашивает он, сцепляя в замок длинные пальцы.
Я уже говорила о своей фантазии, связанной с ними? Добавьте туда ещё две.
— Нет, — и зачем-то добавляю: — и не была.
— А как зовут твоего сына? — его следующий вопрос, и внутри меня всё холодеет от ужаса.
Откуда… Откуда он, мать твою, узнал, что у меня есть сын? Откуда?!
От шока едва не забываю притормозить на красном и давлю на тормоз в опасной близости от впереди стоящего БМВ. Сзади раздаётся возмущённый гудок.
— Я просто увидел среди покупок подгузники для мальчиков и крошечные носочки с трансформерами, — с улыбкой добавляет он, и я снова начинаю дышать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Во-от, ты делаешь успехи.
Совсем мозг поплыл.
— Его зовут Миша… Его отец… мы не были расписаны.
Ну и вот зачем я сказала до этого, что никогда не была замужем? Шкала идиотских ситуаций прыгает до цифры десять и мигает предупредительным красным. Всё, дальше уже некуда. Тупик.
— Здорово, дети — это прекрасно. Всегда мечтал о маленьком брате.
О, Боги. Молод, сексуален и любит детей? Может, ещё не поздно свернуть в сторону дома и украсть его себе? Будет ли это считаться киднеппингом? Если что, всегда можно сказать, что я решила его усыновить.
— Кто знает, может, твоя мечта ещё осуществится, — отвлекаюсь от дороги и улыбаюсь своему спутнику, только ему, по-моему, не слишком весело.
Густые тёмные брови складываются тревожным домиком. Уголки губ ползут вниз.
Они идеальны. Его губы. Если бы я была поэтом, я бы написала о них оду. Но я просто Наташа и скажу так — я хочу его рот.