Гвен мельком отметила, что Алессия, стараясь казаться серьезной и строгой, явно не угадала с нарядом: издали ее можно было бы принять за официантку, будь волосы собраны, а блузка не бледно-голубой, а белой и наполовину закрытой черным жилетом. Другие девушки, например, в своих вечерних платьях или элегантных брючных костюмах смотрелись ничуть не менее серьезно; по крайней мере, легкомысленной кокеткой никого из них и в голову бы не пришло назвать. Хотя… неизвестно еще, что наденет сама Гвен, когда на пятом курсе придет в актовый на праздник Перелома Сезонов.
У Гвен было полчаса перерыва, пока часть ребят обслуживала гостей за столиками. Первую половину часа она добросовестно носила тарелки-бокалы-вилки, теперь пришла пора второй смены поработать. Потом – финальная часть собрания, ради которой все и затевалось, и Гвен после нее сможет уехать домой. Руки начинали ныть уже сейчас. И голова от непривычного пучка – тоже. Прижавшись лбом к холодному стеклу, Гвендолин вытащила шпильки-заколки из волос. Вернуть все обратно несложно, а ей очень нужны эти несколько минут покоя, в которых нет тянущей пульсации. Расстегнутый жилет лежал рядом на столе в маленькой аудитории. Актовый зал занимал отдельное здание, в котором, помимо собственно зала, находились и небольшие аудитории – для репетиций, коротких организационных собраний (как то, которое было у них сегодня перед встречей гостей в этой самой комнате), переодеваний. Вон у стены стулья составлены, на которых их вещи лежат. За сохранность своей одежды Гвен не беспокоилась: чужих людей здесь не было, а представить за кражей недорогой одежки кого-то из присутствующих было невозможно. Да и не пойдет никто в дальние аудитории, если даже и найдется среди гостей человек с такими странными наклонностями.
Гвен слабо улыбнулась: ну и глупости в голову лезут. Это от волнения и переутомления. Сейчас отдохнет, глотнет чего-нибудь бодрящего на кухне – и спокойно закончит работу. Как открылась дверь, девушка не услышала – она наслаждалась прохладой стекла и ощущением постепенно стихающей головной боли. Не услышала и крадущихся шагов. Почувствовала лишь чужие руки на плечах и горячий шепот в шею:
- Попалась.
Гвен только охнуть от испуга успела, когда эти чужие наглые руки развернули ее и подсадили на подоконник, а сухие губы поймали ее выдох. Мягкий фыркающий смешок, одна ладонь скользит по талии, другая – ласкает затылок, и собственные поднятые в протесте руки замирают на груди неожиданного захватчика, бессильные его оттолкнуть – нежданный и нежеланный поцелуй лишает способности думать и дышать.
Незнакомец отстраняется, недоуменно выдохнув:
- Лис, в чем дело? Предлагаешь поиграть и расшевелить тебя? Но, дорогая, я не в настроении.
- Не… Лис… - прошептала Гвен пересохшими губами, отстраняясь от парня настолько далеко, насколько позволяли обнимающие ее руки. Кашлянула и попробовала еще раз: - Я не Лис.
На этот раз получилось более уверенно.
- Хм… да? – несколько растерянно уточнил смутно видимый в темноте собеседник, не собираясь ее отпускать. Только сейчас Гвен почувствовала алкоголь: и запах, и остаток вкуса у себя во рту. Брезгливо поморщившись, попыталась убрать его руки с талии:
- Да. – Ее попытки были проигнорированы, поэтому пришлось попросить вслух: - Отпустите меня, пожалуйста.
Вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, собеседник резко подался вперед, обхватив губами мочку левого уха и скользнув по ней языком. Мокро, противно… Гвен дернулась, толкнув его в грудь и взвизгнув.
- Хм… действительно, не Лис… Странно. Но почему ты тогда ждала меня в дальней аудитории вместо нее?
Гвендолин наконец узнала этот голос. Раньше ей не приходилось сталкиваться с этим пятикурсником – видела издали, была знакома с кое-какими слухами, но личная встреча, если можно так сказать, произошла только сегодня, когда она подносила им бокалы. Кейс Майерс. Так это Алессию он ожидал увидеть?